Голова в бегах

— Нет, — вздохнув, призналась Марья. — Батарея садилась, и я успела только сказать ему, что люблю. Но это же одно и то же, правда? Если на самом деле любит, сразу же приедет. А если нет — так и хрен с ним. Теперь-то нам никто не угрожает — все злодеи обезврежены. И только скажи после этого, что я плохая актриса. И вообще, отпуск удался!

Я принялась нервно смеяться, потом заплакала, потом мы обнялись и заревели вместе, но тут в дверь принялись колотить. И я пошла открывать. Мишка с Ленькой ввалились в квартиру, красные, как раки из кастрюли, и сразу же кинулись проверять комнаты.

— Вы в порядке? Где эта гнида? Вы не пострадали?

— В отключке гнида. А мы не в отключке, что радует. Подожди, Машка же не успела… Откуда вы знаете про Никиту? — охнула я, не заметив, как Мишка обнял меня и изо всех сил прижал к себе, словно опасаясь, что я могу сбежать.

— Ладно, расскажи им, — сдался Леня, облегченно вытирая пот со лба и, извиняясь, добавил: — Летели с другого конца города, чуть не разбились. Говорили же вам, никого не впускать. Слава Богу, вы целы. А если бы…

— У вас в прихожей прослушка, еще прошлый раз шлепнули, для вашей же безопасности, — стыдясь, пояснил Мишаня. — А ваш сосед Григорий согласился сотрудничать с органами, и докладывал нам об обстановке за стеной. И о ваших вылазках тоже. Конечно, надежды на него особо не возлагали, но он проявил себя молодцом. Как только этот гад стал вам угрожать, сразу же отзвонился нам. Ну и мы уж…

— Да… Не думала, что когда-то скажу это, но хрущевки и бумажные стены — это великая вещь! Какая слышимость, а? — задумчиво пробормотала Машка, целуя выуженного ею из-под дивана кота в лоб.

Пока мы выясняли некоторые детали, Леньчик по рации отдал кому-то приказ, и через минуту в квартиру ввалилось еще пару ребят в форме. К моей радости, бесчувственного Никиту быстро и оперативно вынесли из квартиры. Видеть его лощеную физиономию ни у меня, ни у Машки больше желания не было.

— Мы давно этого гада подозревали, но он так мастерски уходил от слежки, что ни на чем поймать его не удалось.

— Так чего ты мне сразу не сказал? — укорила Машка Леньку, который все это время ощупывал Машкины руки и ноги на предмет целостности. Наверное, не мог поверить своему счастью.

— Ты бы мне не поверила, — махнул рукой Ленька. — И сказала бы, что я клевещу на него из ревности. Так ведь? Я ваши женские штучки знаю.

— Еще один знаток, — надулась сестрица, а я была настолько счастлива, что вся эта история подходит к концу, что даже не хотела разговаривать. Хорошо, что Мишка тоже не любил трепаться, и я просто блаженствовала, приклонив голову на его широкую грудь.

Мы вкратце рассказали им то, что не пожелали сообщать ранее: про флешку, про Сиплого и наши душевные терзания. К нашему удивлению, почти все наши секреты уже давно не были ни для кого секретами, благодаря прослушке, Валерику и соседу Гришке. Конечно же, мы получили нагоняй, выпили чаю и были великодушно прощены за свою самодеятельность. Надолго в тот вечер наши герои задержаться не смогли — им предстояло еще много работы. Вдоволь наобнимавшись, мы обещали сидеть смирно и ждать их, стряпая пироги.

Первым делом я позвонила Валерке и рассказала обо всех наших злоключениях последних дней. В процессе разговора тот пару раз ронял табуретку, на которой сидел, бегал за валерьянкой, но в конце облегченно выдохнул и сказал, что пойдет и напьется. А Машка позвонила своей маме, и огорошила ее известием о своей скорой свадьбе:

— Я еще не решила, где буду жить, но главное — решила с кем. Это основные новости на сегодня. А еще скажи мне, пожалуйста, есть ли у меня двоюродная сестра Ольга?

На том конце провода Машку долго материли, потому что мама в этот момент была в командировке в Японии, и разница во времени давала о себе знать. Услышав про замужество, тетка подобрела и постаралась быть полезной:

— У твоего отца был брат, Коля. А у него от первой жены была дочка, вроде Ольга, я точно не помню, столько лет прошло… Да и жена его уехала в другой город, так что связи мы не поддерживали. А что, ты их тоже хочешь на свадьбу позвать?

* * *

До свадьбы было еще далеко, а следственная машина работала, как часы. Благодаря моей диктофонной записи Никиту, Черепа и его брата удалось прижать, и они стали давать показания.

Мы ездили к Коле, который пришел в себя настолько, что вовсю приударял за медсестрой Галиной, о чем та со смешком сообщила нам, отрабатывая деньги. Коля был немногословен, пожимал нам руки и даже пустил слезу, благодаря нас за свое спасение. Узнав, кто в него стрелял, он ушел в себя и долго молчал. Видимо, не мог поверить, что человек, которого он считал другом, способен на такое. Валерка пообещал нам, что Коля будет проходить по делу исключительно как пострадавший. Тем более, что Никита уже признался в покушении, а Коля в сердцах поклялся нам бросить пить и устроиться на работу по специальности. Оказалось, что по образованию Коля-Кабан был ветеринаром, а это значит, почти что врачом. Так что им с Галиной было о чем поболтать долгими больничными вечерами.