Голова-жестянка

– Даша, пошли на кухню, – шипит Макс и тащит Дашу за руку. У нас кухня запирается изнутри, в этом смысл. Я стараюсь успеть за ними, но они закрываются в кухне и собираются пить кофе.

– А мне кофе? – громко обижаюсь я, хоть и не люблю его.

В двери стекло витражное, через него плохо, но видно. Я смотрю на Макса и Дашу, которые теперь в безопасности. То есть это они так думают. Я вспомнила, когда у нас был кот, мы от него иногда так же запирались, когда хотели одни без кота побыть. И он не мог просто ждать в коридоре, когда мы его опять видеть захотим, он начинал прыгать. Прыгает и в стекло пытается проскочить, оно же прозрачное, ему кажется, что это проход в кухню, он ударяется всем телом и падает. Наверное, в прошлой жизни кот был насекомым и у него остались глупые привычки. Ладно хоть он на свечку лететь не пытался, а то мама любит свечки зажигать.

Я сажусь под дверь, размышляю, готовлюсь. Потом иду в комнату, на всякий случай беру толстую книжку, Шекспира. Американская Даша наверняка не знает Шекспира, зато у неё булавки во всех местах, значит, на неё Шекспир идеально подействует.

Книжка выглядит как заправский фолиант колдуньи – кожаная, с чёрным тиснением и не особо разборчивой надписью. А ещё книжкой можно будет в случае чего врезать Максу. Я вернулась под кухонную дверь, села, скрестив ноги, открыла книжку на нужной странице и забормотала:

     Жарко, жарко, пламя ярко,

     Хороша в котле заварка!     Мясо трёх болотных змей,     Разварись и разопрей;     Пясть лягушки, глаз червяги,     Шерсть ушана, зуб дворняги… [1]

С каждой строчкой я повышала голос. Макс и Даша спокойно сидели на диване, а тут завозились, бедные. Наверное, они не очень понимали, что я там называю, какие дьявольские ингредиенты, но общий тон был зловещим. В общем, если они хотели получить от сегодняшнего дня какие-то эротические впечатления, эта затея провалилась. Я вдохновенно продолжала:

     Жало гада, клюв совёнка,     Хвост и лапки ящерёнка —     Для могущественных чар     Нам дадут густой навар.

Дверь кухни рывком распахнулась, Макс въехал в меня дверью и немного даже сдвинул с места.

– Что ты делаешь?!

– Порчу навожу, – сказала я как можно громче, чтобы Даша в кухне тоже слышала.

Макс попытался поднять меня с пола, ругаясь. Я подгибала ноги и отбивалась книжкой.

– Поосторожнее со мной, – кричала я, – а то сглажу! Причём именно тебя, Максик, у Даши булавка, ей ничего не страшно!

Макс взвалил меня на плечо и понёс по коридору подальше от кухни. Мне всегда нравилось, когда он меня так носил. Пока моя нога была в гипсе, это часто случалось. Вися вниз головой, я ухитрилась открыть книжку и прокричать, глядя на прыгающие строчки:

     Пальчик детки удушённой,     Под плётнем на свет рождённой,

     Тигра потрох размельчённый —     Вот в котёл заправа наша,     Чтобы гуще вышла каша.

Дочитывала я уже в ванной, куда меня сгрузил Макс. Я думала, он собирается меня тут закрыть. Мы кота, когда у нас был кот, точно так же закрывали. В ванной стояли тазы с бельём, и кот, когда мы его запирали, в тазиках играл в рыболова, вытаскивал трусы и носки и таскал по всей ванной. Это была такая месть. Сейчас в ванной тоже стоял таз с бельём, моим, кстати, бельём, три дня руки не доходили прополоскать.

Макс схватил меня за шиворот и ткнул головой в таз так, что ноги у меня оторвались от пола. Книжка выпала из рук, я схватилась за края тазика и попыталась разогнуться. В глаза лезли мыльная пена и мокрые тряпки. Я старалась не вздохнуть случайно, лягалась, но Макс был сильнее. Начинало знакомо щипать под языком.

– Макс, не надо! Макс, не надо! – голосила Даша, которая тоже зачем-то пришла в ванную. Меня спасать. Спасибо, суеверная американская девочка, но я тебя потом всё равно сглажу. Вот только вылезу из тазика. И сразу сглажу. Возьму бабушкину книжку заговоров, она на антресолях до сих пор лежит.

Макс так надавил, что я до дна достала. И поскользнулась лицом. И вот тут как раз я увидела человека с шестерёнками. Он будто вспыхнул в моём мозгу. Так бывает перед сном: закрываешь глаза, уснуть пока не можешь, но в мозгу появляются картинки. Красивые, яркие, жаль, я рисовать не умею. Я мгновенно забыла, что именно увидела, осталось только понимание: человек с шестерёнками. И всё-таки я вдохнула. Даша, наверное, оттащила Макса назад. Поэтому мне удалось выскочить из таза. Я не могла выбрать, что делать – кашлять или дышать, и ещё своротила локтем полку под зеркалом, зубные щётки попадали, Макс и Даша сразу на них наступили, оставили своих микробов.