Головнин. Дважды плененный

Шли недели и белела дюн песчаных полоса.Шли недели и темнела даль, одетая в леса.

Она еще молода, ей только двадцать семь, она по-прежнему поражает красотой окружающих. Многие молодые люди не раз предлагали ей руку и сердце. И все они получили отказ. Она безраздельно любит одного, ее суженого, из далекой и неведомой России.

Более десятка парусников из России и Русской Америки посетили за минувшие годы Калифорнию, и каждый раз Кончита с трепетом ждала первой шлюпки с русских кораблей. Хотя бы маленькое письмецо от любимого.

Только не приходят вести, писем из чужой земли

Коменданту и невесте не привозят корабли.Иногда она в печали слышала безгласный зов:«Он придет», — цветы шептали.«Никогда», — неслось с холмов.

Поползли темные слухи, что Николая Резанова уже нет в живых. Кончита не верила и гнала от себя мрачные мысли…

Спустя двадцать лет очевидец, побывавший на могиле Николая Резанова, убедит ее в безысходности положения, и она безропотно примет удар судьбы. Она уйдет доживать век в монастырь, так и оставшись верной своему возлюбленному…

И сейчас, провожая тоскливым взглядом уходящую в океан «Камчатку», она еще не теряла надежды…

Вряд ли предполагал тотемский житель на Вологодчине, Иван Кусков, отправляясь в поиски лучшей жизни в Иркутск, какую участь уготовила ему судьба. В свои двадцать пять лет с молодой женой поплыл он с Барановым из Охотска добывать счастье в далекую Русскую Америку. Правой рукой считал его правитель этой самой Америки. После советов Резанова загорелся Кусков далекой Калифорнией. Несколько раз бывал он в тех краях, присматривался, прикидывал.

В Монтеррее обосновались испанцы, севернее побережье было свободно, но неподалеку обитали индейцы. Кусков их не боялся. Два десятка лет на Алеутах и в Ситхе научили его многому. В 1811 году Баранов внял просьбам и с неохотой отправил своего верного друга осваивать новые края. Поначалу Иван расположился в заливе Румянцева, прельщала удобная гавань, но берег был безлесым, негодным для обустройства. Окончательно обосновался севернее на 18 миль, на опушке соснового леса, у берега речки, которую назвали Славянкой…

Велик ли срок шесть лет в необжитом месте? Теперь форт Росс, как называли испанцы русскую крепость, был защищен надежной, в две сажени стеной из красного дерева. По углам высились сторожевые башни с бойницами, ощерившись пушками. Внутри крепости стояли добротные постройки, двухэтажный дом Кускова. Обживались основательно. Из распахнутых окон вечерами доносились звуки фортепьяно. Правитель конторы и его жена Екатерина Прохоровна обожали музыку…

Не все шло гладко. Поначалу испанцы угрожали силой изгнать русских, но Кусков убедительно доказал, что земля «ничейная», и те утихомирились и даже стали добрыми соседями…

По-иному вели себя с русскими коренные обитатели, индейцы. Распознав характер пришельцев, они крепко подружились с ними. Жена Кускова, освоив диалект индейцев, учила грамоте их детей, индианки выходили замуж за «промышленных» русских. Жители свободно, в одиночку охотились в соседних лесах, ночевали в стойбищах индейцев.

В прошлом году Кусков по просьбе Гагемейстера заключил с главными вождями краснокожих договор, по которому индейские племена добровольно уступили россиянам все окрестные земли. Один из их вождей, Валенила, узнав, что Кусков со дня на день ожидает прихода судна с Гагемейстером, отправился в залив Румянцева…

Стоя на высоком отвесном берегу океана, Иван Кусков временами поднимал подзорную трубу, вглядывался в далекий рейд залива Румянцева. А из стремнины, под ногами, едва доносился шум прибоя. Неделю бесновался океан. Сто шестьдесят шесть ступеней, вырубленных в скале, вели от прибрежной полосы, сюда, наверх и к стенам крепости.

Вскинув подзорную трубу, Кусков наконец-то увидел в далеком мареве едва приметные белоснежные паруса. Он крикнул алеутов:

— Готовьте три байдары, пойдем в бухту, там корабль с правителем.

На полпути, часа через три, навстречу им из залива Румянцева спешила байдарка. Служитель компании передал письмо Головнина.

— В бухте стал на якорь корабль «Камчатка» под командой их благородия капитана Головнина. Они просят у вас провизии, мяса, зелени и прочее.

Кусков отправил одну байдарку обратно в крепость готовить припасы.

Перед заходом солнца он поднялся по трапу на борт «Камчатки».

— А я ожидал господина правителя, — признался Кусков.

— Он задержался в Монтеррее, потому меня просил зайти в Росс, передать вам некоторые припасы и бумаги для отправки в Россию. — Головнин тоже говорил откровенно. — Да я и сам о том подумывал. Быть в ваших краях и не побывать на берегу. Далеко ли здесь стойбище индейцев?

— Час ходу на лошадях.

— Вот и чудесно. Ветер будто заходит к весту, прибой утихомирился, и мы завтра же съедем на берег.