Головоломка

Люка Шардон химиорезистентен к большинству антипсихотических препаратов, что значительно осложняет задачу лечащих врачей. Учитывая склонность пациента к членовредительству, необходимо установить за ним усиленное наблюдение.

По мнению моего коллеги, Шардон живет в мире, созданном его воображением, и крайне редко реагирует на события реального мира. В момент пребывания в так называемой воображаемой фазе болезнь никак не проявляется. Психоз овладел его жизнью, его снами и социальным поведением. Когда болезнь проявляется, пациент выглядит совершенно нормальным, что делает ситуацию парадоксальной, а его – исключительно опасным.

В те же периоды, когда психоз отступает и имеет место возврат к реальности, пациент становится буйным и крайне агрессивным: он начинает верить, что медики хотят ему навредить, искажают все его слова, чтобы выставить сумасшедшим. Больным овладевает параноидальный бред, он отказывается оставаться в клинике, сегодня напал на санитара.

Пациент из палаты № 27 ничего не помнит о происшествии в шале и убийстве своей подруги. Больной считает, что она жива и придумывает события, которые якобы с ней происходят. Барьер между реальным и воображаемым полностью стерт. В острой фазе психоза пациент способен совершить убийство, которое сам же потом и «расследует».

Моя главная задача – заставить его принять правду об убийстве восьми человек. Только так можно улучшить его состояние.

Необходимо найти вход, первый ключ, который откроет ворота его разума. Другие ключи отыщутся позже, и мы будем мало-помалу продвигаться вглубь его больного сознания.

Для начала мы попробуем электрошоковую терапию.

Илан оцепенел. Составитель отчета – совершенно очевидно психиатр – пишет об эпизоде в шале. Но как это возможно? Клиника закрыта уже пять лет, а восемь человек погибли год назад. Почему убийца Моки, Люка Шардон собственной персоной, оставил документ на теле своей жертвы?

Объятый ужасом, Илан отступил на два шага, почувствовал внезапную боль, потом что-то холодное потекло по его спине, он заорал, обернулся и увидел расплывающийся силуэт с пустым шприцем.

Зрение у него мутилось, комната начала вращаться, мир опрокидывался, но он успел увидеть, что нападавший одет в оранжевый комбинезон, а на голове у него холщовый мешок с прорезями для глаз. Точно такой же он нашел в белом пакете.

Илан протянул руку в тщетной попытке сорвать мешок и увидеть лицо негодяя, но не успел – ноги стали ватными, и он рухнул на кучу одежды мертвецов.

Шприц упал и разбился, на пол вытекла капля маслянистой жидкости.

Потом наступила темнота.

45

Кошмар вернулся.

Илан вынырнул из небытия и сразу понял, что снова будет страдать. Из-за ремней на запястьях и лодыжках. Ему заткнули рот скомканной грязной тряпкой и заклеили медицинским пластырем. Звуки, которые он пытался издавать, напоминали невнятное бурчание.

Илану казалось, что он смотрит в калейдоскоп: все вокруг было расплывчатым, неопределенным. Цвета сливались, прямые углы превращались в изгибы, формы искривлялись, но он догадался, что находится в кабинете дантиста, сидит, пристегнутый к зубоврачебному креслу. Глаза ослепила лампа на гибком штативе-шланге.

Кто-то ее зажег.