Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы

– Я… э-э-э… решил поделиться этой информацией с вами, доктор Уэстлейк, поскольку мне известно о вашем уговоре с полицией. Здесь возможна прямая связь с делом, и мне хотелось бы передать столь важные показания инспектору.

– Разумеется, вам следует сообщить об этом Суини.

Мистер Ашер заметно смутился.

– А не мог бы попросить вас, доктор Уэстлейк, лично информировать инспектора, не упоминая… э-э-э… моего имени? Мне не хочется лишней огласки. Я все-таки человек с хорошей репутацией в Халинге, понимаете?

Честно говоря, трудно уразуметь, каким образом репутация мистера Ашера могла пострадать и почему это его так заботило.

– Не стану даже рассматривать подобный вариант, – сказал я резко. – Если вам угодно дать полиции компрометирующие Бака показания, то придется сделать это самому.

Ашер занервничал.

– Но меня тревожит…

– Помните о своем долге перед обществом, – перебил его я не без иронии. А потом, поскольку уже был сыт по горло лицемерием Ашера, добавил: – На вашем месте следует тревожиться о другом. На основе таких показаний Бака могут признать виновным в убийстве и казнить на электрическом стуле. Не упустите еще одного клиента.

Мистер Ашер посмотрел на меня, испуганно и недоуменно моргая рыжими ресницами.

Ему моя шутка смешной не показалась.

Восстановив свое обычное ханжески смиренное чувство собственного достоинства, утраченное ненадолго, он вздернул подбородок и сложил ладони вместе.

– Что ж, пусть будет так, мистер Уэстлейк. Если вы не хотите войти в мое положение и помочь, то мне, естественно, придется обо всем рассказать инспектору самому.

И мы продолжили путь, отчетливо ощущая волну взаимной неприязни, пока не присоединились к общей группе.

Ее центром сейчас оказался Бак – огромный, похожий на первобытное существо с едва прикрытым плавками мускулистым телом. В туманном мраке прошлой ночи мне не удалось толком разглядеть инспектора Суини. Он оказался ниже ростом, чем мне представлялось, но его лицо полностью соответствовало резкому голосу – умное и вдумчивое, с яркими глазами и небольшими черными усиками на верхней губе, состояние которых, видимо, также отражало его настроение, как шерсть на загривке собаки. Он словно всегда находился в напряженной готовности действовать, неизменно был чем-то раздражен и слегка взвинчен.

Барнс – тощий, нескладный, остро ощущавший свой провинциальный статус, скромно держался с краю, зато солидная и респектабельная фигура Гилкрайста в полном соответствии с положением человека медицинской профессии заняла достойное место, слева от Бака.

При нашем с Ашером приближении все повернулась. Бак явно ощущал себя не в своей тарелке. Пристальный взгляд Суини вонзился сначала в Ашера, а потом в меня.

– Доброе утро, Ашер, доброе утро, Уэстлейк. В гостинице мне сказали, что вы на пляже. Мы вышли, чтобы разыскать вас.

Гилкрайст приветствовал меня наклоном головы. Некоторое время никто не начинал разговора. Потом Суини констатировал:

– Мы обсудили с Валентайном события прошлой ночи. Он признает, что у него был роман с Нелли Вуд. Впрочем, после того, как вы нашли разорванную фотографию, Валентайн в любом случае не смог бы этого отрицать. Но он клянется, что между ними уже давно все закончилось.

Стало быть, Бак упорно держался своей не слишком убедительной истории. Ашер снова взялся потирать руки. Я ожидал сейчас взрыв небольшой бомбы. Но ничего не последовало. С неприятным чувством осознал, что мне все-таки придется подтолкнуть его и заставить бомбу взорваться.

– Думаю, – торжественно сказал я, – и вы, Суини, и сам Бак с интересом должны выслушать показания мистера Ашера о том, что произошло вчера вечером.

На парафиновых щечках гробовщика проглянул намек на легкий румянец.

– Я… Мне предельно претит необходимость говорить об этом, инспектор. Я никому не желаю зла и хочу, чтобы вы понимали это. Но мистер Валентайн утверждает, что не встречался с мисс Вуд после того, как она ушла с террасы прошлым вечером. К сожалению, должен констатировать, что это не так, поскольку…

Он сделал неуместную паузу.

– Поскольку что? – рявкнул Суини.

– Поскольку, – продолжал Ашер, – я лично видел их вместе среди дюн через несколько минут после ухода мисс Вуд с террасы. Они держали друг друга в руках… То есть правильнее сказать: они обнимались.

Обнимались. Я знал, что именно это слово пустит для начала в ход Ашер. Но даже оно произвело тот эффект небольшой сенсации, какого он и желал. Плечи Бака поникли. Обветренное лицо Барнса посерьезнело. А Гилкрайст даже крякнул от удивления. Суини повернулся к спасателю:

– Мистеру Валентайну придется теперь многое объяснить нам. Не лучше ли будет вернуться в гостиницу?

И никого не дожидаясь, он направился по песку к отелю. За ним последовали Гилкрайст и Барнс. Туда же засеменил мистер Ашер, который, как показалось, сделался на несколько дюймов выше ростом.

О Баке словно забыли. Я прикоснулся к его руке.

– Пойдем, Бак. Лучше сразу покончить с этим.

Мое прикосновение помогло ему заметно расслабиться, и он пошел со мной.