Головы моих возлюбленных

Все как по команде стихли и уставились на блюдо.

– А откуда оно у нас? – спросил Карло.

– С блошиного рынка, – с полным присутствием духа сказала Кора, и снова возобновился общий разговор.

Детлеф самым бессовестным образом глядел на меня в упор.

– Мой дядя – охранник в музее, – многозначительно сказал он.

К сожалению, я не такая закаленная, как Кора. Я покраснела и спросила робким голосом:

– А в чем дело?

– Ты знаешь, в чем дело, я знаю, в чем дело, а про династию Сун поговорим в другой раз.

После этих слов он умял почти всю икру. Кора вынесла блюдо на кухню, ополоснула и поставила в мой платяной шкаф. Со своим безошибочным инстинктом она услышала самое важное, не переставая при этом умело кокетничать с Карло. Я просто восхищалась ею. Не будь здесь Коры, я, наверное, убежала бы к себе в комнату.

Наконец Кора внесла охлажденное шампанское, заставила моего брата открыть бутылку и протянула мне первый бокал. Я выпила, рыгнула, все засмеялись, и в полном отчаянии я тотчас выпила второй бокал.

Минут через десять на меня нашел разговорный стих, я даже собиралась запеть, но Карло меня притормозил. Когда гости начали собираться домой, потому что с минуты на минуту должна была прийти моя мать, Карло тоже встал, чтобы проводить Кору. Я почувствовала себя уязвленной, я твердо рассчитывала, что Кора останется у нас, и мы втроем убрали бы со стола. А теперь вся уборка досталась мне…

У дверей Детлеф сказал:

– До скорого.

Это прозвучало угрожающе.

А потом я осталась одна-одинешенька со своими страхами и грязной посудой.

Вернувшись домой, мать настежь распахнула окна, заподозрив меня в том, что это я так накурила. При этом она даже не заметила, что на ковре валяются икринки, а вся комната пропитана запахами воды для бритья и вина. Я сослалась на головную боль, уползла к себе. И хотя я ловила каждый звук, мне так и не удалось услышать, когда вернулся домой Карло.

В воскресенье, даже не позавтракав, я отправилась к Коре. Мать уже покатила на велосипеде в свою богадельню. Брат еще спал. В ярости я засыпала в его пакетик с какао две столовые ложки соли, потому что, едва проснувшись, он доставал из шкафа именно какао.

Кора была еще в ночной сорочке (бабушкино наследство, из тонкого полотна и старинных кружев) и пила крепкий кофе прямо в постели. Она приняла меня, как княгиня, за утренним туалетом. Родители ее собирались погулять и на выходе буквально вручили мне дверную ручку.

– Наша дочь еще в постели, – сказал господин профессор, – сурок, да и только.

Кора знала, что я непременно заведу речь о своем отце.

– Нам нужны деньги, – сказала она, – тогда сразу поедем к нему и разберемся во всем на месте.

Мне это показалось совершенно невероятным.

– Во-первых, я никуда не могу уехать, не сказав матери, а во-вторых, я не могу ограбить банк.

Кора хмыкнула:

– Ах, Майя, все это можно уладить. Вы куда собирались в этом году на каникулы?

На глаза мои навернулись слезы.

Вот уже много лет мы никуда не ездили, потому что не было денег. Когда мы с Карло еще были маленькими, нас порой возили в Бонн к брату матери. От нашего дедушки дядя Пауль унаследовал лавку писчебумажных товаров и превратил ее в процветающий магазин компьютеров. Без его регулярных переводов на одно жалованье матери мы вообще не могли бы прожить. Но туда я больше не хотела, все это выливалось в сплошное унижение. Кузина навевала на меня смертную скуку. Тетка пыталась всякий раз купить для меня что-нибудь практичное, такое, чего я совсем не желала носить.

Кора внимательно все выслушала.

– Ну и роскошно, – заключила она, – я, правда, должна на две недели уехать с родителями в Тоскану, но это перед самым началом занятий. А до того у нас еще куча времени. К счастью, у меня есть родня в Гамбурге. Думаю, мать не станет возражать, чтобы я пригласила тебя. А вообще-то оба они работают, и дядя, и тетя, так что им совершенно наплевать, где мы будем проводить свои дни, в музее или в постели.

– Любек оттуда недалеко. Можно будет сразу же поехать дальше.

– Ну нет, – возразила Корнелия, – это было бы очень неосторожно. Поживешь со мной в Гамбурге, а потом мы вместе отправимся к твоему царственному папа́.

Кору весьма интересовал мой таинственный отец, я же предпочла бы для начала встретиться с ним один на один. Вот почему я промолчала.

– Проблема вторая – капуста. И тут у меня есть план, – продолжала Кора. – Поездку оплатят мои родители, за тебя, разумеется, тоже. Но нам требуется сверх того какая-то сумма для голодающего живописца.

Ирония Коры мне не понравилась, но я промолчала, дожидаясь дальнейших предложений с ее стороны.