Голубая бусинка

- Лучше всего - проверить! - решительно, по-мужски сказал Петрик. Попроси её о чем-нибудь! Если исполнится, значит это - та самая. Так всегда делают во всех сказках.

- Может быть, ты и прав. Только, о чем её попросить?

- Всё равно! Ну, хотя бы, чтобы здесь выросло деревцо, тут, прямо перед нами!

- Хорошо! - соглашается Каролинка и произносит желание.

И в ту же минуту перед ними вырастает стройное молодое деревцо.

- Ну, видишь? Та самая! - радостно кричит Петрик. Но Каролинка всё ещё неспокойна. Она держит бусинку на ладони и приглядывается к ней.

- Гляди, гляди - она, кажется, ещё больше побледнела! Что-то с ней происходит!

Говорю тебе! А может быть, она, бедняжка, больна?

Одна только мысль об этом так разволновала девочку и расстроила, что она расплакалась.

- Бусиночка, - шептала она нежно и даже не заметила, как одна, не вытертая вовремя слеза, капнула на бусинку.

- Не плачь, Каролинка, - раздался шепот.

- Кто это говорит? Неужели это ты, бусинка? - удивилась и одновременно обрадовалась Каролинка.

- Я, я! Я могу говорить только тогда, когда я влажная... Я и забыла тебе сказать об этом. И ещё об одной важной вещи я забыла тебе сказать слушай! Каждое желание, которое я исполняю, ослабляет меня настолько, что я теряю окраску.

Итак, запомни - когда я стану совсем бесцветной, я не смогу уже исполнять желаний.

- Бусиночка... - Каролинка хотела ещё о чем-то спросить, но лучик солнца, который как раз упал на Каролинкину ладонь, высушил, по-видимому, окончательно капельку слезы: бусинка лежала теперь молча, неподвижно, бледно-голубая, как бледная незабудка или весеннее небо.

- Ты слышал, Петрик? - отозвалась наконец Каролинка.

- Слышал! - Петрик в эту минуту тоже выглядел до крайности серьезным и озабоченным. - Нам обязательно нужно об этом потолковать... Только где бы это можно было спокойно сделать?

- Лучше всего - в саду, - решила Каролинка, - да я ведь и сказала тете Агате, что мы идем в сад.

- Чудесно! Мы там и вправду сможем поговорить на свободе, а если придет охота - покатаемся на карусели или на качелях.

- Вот, я как раз об этом и подумала, - заметила Каролинка, - а завтрак у меня есть на двоих.

- Хорошо, но только знаешь, что я тебе скажу? У меня от всех этих забот даже аппетит пропал!

Сад, о котором говорила тётя Агата, был тут же, поблизости. Он, собственно говоря, находился рядом, на другой стороне Цветочной улицы. Он был не так уж и велик, но зато обладал множеством достоинств. Самым важным, в первую очередь, было то, что дети со всего района могли в теплые дни проводить в этом саду всё время на воздухе и прекрасно играть. Были здесь кусты, в которых удобно жить индейцам, были узенькие тропинки, которыми пробирались великие вожди могикан и сиу, были площадки, где вволю можно кататься на велосипедах и самокатах, было здесь наконец, четверо качелей и гигантские шаги, и одна карусель, и две горки, не говоря уже о парочке больших песочниц для малышей. Если случалось, что кто-нибудь из ребятишек не мог выехать на каникулы в деревню, он проводил здесь всё лето. Матери в таких случаях говорили: - "Если бы не этот наш сад, я буквально не знала бы, что делать!"

Вот какой это был сад! И если речь о нем не зашла в самом начале, то только потому, что история с бусинкой произошла слишком неожиданно и необычно, и у нас попросту не хватило времени на обсуждение многих других вопросов. А теперь кстати будет поговорить и о саде, потому что именно туда направились Петрик и Каролинка.

Оба они были поглощены тем, что их бусинка бледнеет, и даже не заметили, что на сетке ограды сада вывешено какое-то объявление, а вокруг него толпятся дети и взрослые. Не обращая ни на что внимания, Петрик с Каролинкой прошли в сад и сразу же направились в тенистую аллею, где стояла каменная скамья. Там всегда бывало мало детей, и там можно было спокойно поговорить о занимавшем их деле.

Когда они уселись и удостоверились, что вокруг никого нет, Петрик попросил:

- Дай-ка мне ещё раз поглядеть, действительно ли она так сильно побледнела.

- Смотри!

- Да, кажется, она на самом деле намного бледнее, - сказал Петрик через минуту.

- Вот видишь, - грустно вздохнула Каролинка, - бедняжка! Мне её страшно жалко!

- Не знаю, сможем ли мы её ещё о чем-нибудь попросить! - Петрик был в отчаянии.

- Разве только - о чем-нибудь необычайно важном. О самом, самом, самом важном!

- Конечно - только в этом случае, - согласился Петрик. - Но на свете есть столько важных вещей!

- Ещё бы! Вот мне, например, хотелось бы иметь новую куклу!...

- Ну знаешь! Этакую чепуху!

- И вовсе не чепуху! И в конце концов бусинка-то моя!

- Ну, твоя, твоя, - вздохнул Петрик. - Да я для себя ничего и не хочу, я только говорю, что даже если и для тебя кукла - это далеко не самая важная вещь. Ведь куклу всегда можно купить! Правда?

- Можно, - и Каролинка со вздохом спрятала коробочку с бусинкой в карман, - конечно можно. Я ведь взаправду об этих вещах и не думаю. И о кукле сказала просто так... Если бы я подумала, то попросила бы что-нибудь поважнее.