Голубая роза

– Кто это? – тут же спросила она, чтобы не мучиться в догадках.

– Катя, русская соседка. Ей что-то нужно тебе отдать, я не понял. Она сейчас зайдет, все равно… – он не договорил.

«Все равно мы не одни и вечер испорчен», – прочитала она на его лице.

– А мне сказали, что их нет, – удивился Кемаль. – Как удачно! Вы позволите мне задержаться на пять минут и расспросить ее о девушке? Одному мне не справиться: понимать-то я по-английски понимаю, но говорить… – он вздохнул. – Практики давно не было. Или она турецкий знает?

– Очень плохо, на уровне «Как дела?» – «Хорошо», – сказала Айше. – Конечно, мы вам поможем. Когда она придет? – спросила она Октая.

В ответ раздался звонок в дверь. Айше пошла открывать. Она давно не видела Катю, больше полугода, и почти забыла, какая она. Что ей нужно отдать?

Кемаль прислушивался к разговору в прихожей. По-английски он понимал хорошо, особенно если говорили не настоящие англичане, тем более американцы, а иностранцы, для которых английский тоже был неродным языком.

И после первых приветствий и поцелуев до него донеслась фраза гостьи:

– Ну, сколько у тебя уже трупов? Всех убила?

«Я правильно понял? Что она спросила? Почему?» – Кемаль хотел переспросить Октая, но по первому взгляду на его переменившееся лицо понял, что английский он не забыл. Именно это она и спросила, но, не дождавшись ответа, вошла в комнату.

Глава 8. Иностранка

– Ой, у тебя гости, я не вовремя! Здравствуйте, и вы здравствуйте! Я Катя. Извините, что я так… Завтра мы с утра улетаем в Анталью, а я тебе кое-что привезла! – заверещала хорошенькая молодая женщина на не очень хорошем, но понятном английском языке.

Она держала довольно объемистый пакет, прижимая его к себе обеими руками, и Октай сделал попытку освободить ее от ноши.

– Нет-нет, спасибо, это не тяжело! Айше, посмотри, что я тебе раздобыла! Айше! – крикнула она, поскольку ответа с кухни не последовало.

– Да, да, Катя, сейчас я принесу чай. Садись!

– Не сяду. Ты должна на меня посмотреть!

– А что случилось? – Айше появилась с подносом в руках и с интересом взглянула на Катю. Та поставила пакет на кресло, и стало заметно, что она ждет ребенка.

Ничуть не смущаясь присутствием мужчин, она развела руки в стороны, повертелась, демонстрируя появившийся живот, и радостно сказала:

– Видишь, на кого я стала похожа! Как это… бегемот!

– Поздравляю, – улыбнулась Айше, – и когда же?..

– В августе. Будет Лев по гороскопу.

– А когда вы приехали? Я сегодня смотрела на твои шторы и была уверена, что вас нет, – Айше потихоньку посмотрела на Кемаля, и он ответил ей то ли веселым, то ли насмешливым взглядом: вот, мол, чего стоят ваши наблюдения за шторами. И тут же Айше каким-то боковым зрением заметила, что этот мгновенный обмен взглядами не укрылся от Октая и он слегка помрачнел. Или он был мрачным и до этого? Только бы Катя опять не заговорила о романе! Айше едва пришла в себя от шока, вызванного ее неожиданным вопросом. Она не сразу поняла, что речь идет о ее книге. Она абсолютно не помнила, что говорила с Катей о своих писательских делах. Ей казалось, что в курсе одна Сибел.

Ну конечно, они говорили о детективах, и Айше призналась, что подумывает сама написать что-то подобное. Так бывает, когда откровенничаешь с малознакомыми людьми охотнее, чем с самыми близкими. А если они исчезают с твоего горизонта, то забываешь и об их существовании, и о собственной откровенности.

Если Катя снова заговорит о романе, придется объясняться с Октаем: почему не сказала ему? Если уж какой-то соседке известно… А действительно, почему? Оберегаю свою частную жизнь? Или подсознательно боюсь его насмешек и замечаний? Или это все та же нелюбовь обсуждать несделанное дело, суеверный страх перед будущим временем?

Катя уже отвлеклась и с удовольствием рассказывала о себе: вот уж у кого все шкафы со скелетами и без них нараспашку!

– Мы прилетели в понедельник вечером, но ты можешь себе представить, что со мной было! Еле доплелась до кровати. С утра пораньше выехали в аэропорт, три часа ехали, потом из Москвы три часа до Стамбула, потом два часа ждать рейса до Измира, еще час полета, еще полчаса в такси! И все это с кучей багажа и с моим животом! А вчера я целый день пролежала на балконе.

– Как пролежала? – не поняла Айше. – Тебе было плохо?

– Наоборот, хорошо! – засмеялась Катя. – Я лежала в шезлонге. Муж поехал к любимой сестре, а я теперь свободна от визитов: как надо ехать к родственникам, у меня сразу начинается токсикоз, головокружение и прочие болезни. Надо же извлечь какую-то пользу из беременности, да?

Она обвела слушателей веселым взглядом, словно приглашая их присоединиться к ее радости от того, что ей удалось избежать поездки к каким-то никому не известным родственникам.

– А что, они так ужасны? – подыграл ей Октай, видя, что она посматривает то на него, то на Кемаля с бессознательным и, видимо, привычным ей кокетством. – Мне тоже после Америки наши турецкие визиты казались диким старомодным пережитком.