Голубая Саламандра

- Нет могущества выше тайных Сил Земли, - скорбно произнес Аорг. - Ты ничего об этом не знаешь! В них то, что было еще до богов - тяжелая первоприрода, без мыслей и чувств. Если их пробуждает злая воля, они пылают Черным Огнем и выжигают само то, что есть человеческая жизнь. О, Атт! Зачем ты указал эти силы людям?!

- Жить ей осталось день или два, Аорг. Мы должны решиться: либо против ее воли и нарушив клятву отнести ее в Верхний храм, либо, продолжая верить в чудо, все же готовить ее к смерти, самим готовиться к несправедливой мести Тимора. - Норн взял нож с лезвием из черного камня и помешал им густое питье в чаше. - А смерть - это страшно, - продолжил он. - Душа ее уйдет в вечный холод, растворится там, более не рождаясь. Так будет, если раньше я не освобожу ее. Ответь же, Аорг! Мы должны решиться уже сегодня!

- О, как же я был глуп! Я так верил в магию древних Тар! Верил в волшебство, как мальчишка! Или все это вымысел?! - Аорг поднял диадему, в его глазах появился недобрый блеск. - Я думал, она могущественна, как щит Прародителя! Но оказалось, в ней только беда!

- Земля Облаков хранит истину об этом венке. Ты был обманут, добрый мечтатель, - сказал Норн. - Обманут… Но жизнь продолжает длиться по цепи великих превращений - в ней смерть лишь малое пространство между звеньями. Только бы неразумные, кичась сакральным знанием Атта, не прервали ее. Мы должны сделать верный выбор, быть может, пересмотрев канон. - Жрец положил нож у изголовья Ардеи и повернулся к Грачеву. - У нас есть пока время. Еще ночь и день. Я не думаю, что Тарг посмеет желать большего, чем то определяет его разум и честь.

- Иначе, ты решил заключить с ним сделку.

- Я хочу найти согласие с ним. А ты, конечно, не пожелаешь ждать даже до утра… Если так, то я дам тебе несколько советов.

- К ночи мне больше нужен сведущий проводник. - Андрей подумал, что ожидавшая колесница давно укатила навстречу аргуру. И уже потом, когда он шел к выходу, его занозила одна неприятная мысль: будто Этархи сумел освободить Эвис и без него, а ему придется лишь униженно постукивать в двери дома у Гартовых Столпов.

Глава седьмая

В объятиях Атта

Солнечный диск коснулся чашеподобного верха башни, и весь колосс стал подобен величественному факелу. Мраморные и нефритовые фигуры, стоявшие по углам лужаек, сверкали в золотых лучах, словно живые тела богов.

Еще недавно Криди казалось, будто он никогда не покидал этих мест - лишь закрыл глаза и вновь увидел красные колонны дворца за стволами пальм. Вокруг будто по-прежнему звучали проповедующие хитрости мира голоса учителей, то знакомый смех под переливы флейт или звон несущихся вихрем колесниц. Он хотел, чтобы все было по-прежнему, но рассказ Эги вмиг развеял грезы. Теперь они долго молчали, словно после тепла встречи их разделила глубокая трещина чувств.

- Сейчас тебе ничто не угрожает, - сказал начальник Лантийского легиона. - Кому, а Тимору чужда коварная хитрость. Ты же не противься, прими южную эскадру. Корабли подготовят не раньше торжества Гарта - до похода времени много, можно многое обдумать и устроить. К тому же, аргур, этот флот - большая сила. Это без малого двадцать тысяч воинов, которые станут верны тебе. Разумеешь? Такой случай нельзя упустить, чтобы вновь утвердиться в Аттле! Во всей Аттине!

- Да мне предлагают просто низкую сделку! И почему так сразу? Я еще не вспомнил свой дом, а уже слышу речи о Соадаме! Без устали напоминают мне о брошенных нам обидах! И каждый готов читать свой список жертв, в котором видно только бесчестие! Неужели здесь думают, что я так увлечен войной, что даже забуду об Ардее?!

- Нет, друг мой! Напротив, мне видится в этом добрый знак. Стало бы многим хуже, если бы Тимор не заметил тебя. Но старика истинно потрясло твое появление. Невзирая на скупые слова, я видел слезы на его глазах. Советую: не противься ему. Его гнев на дочь тогда был подобен буре, но ты знаешь - самые страшные бури стихают в свой срок. Видишь, я сам остался жив. Даже, как не стыдно признать, из устроенного моими труда бегства Ардеи, я извлек некоторую пользу. Правитель стал больше доверять мне. Все уладится скоро. Если ты станешь его верной опорой в войне с Югом, он сам заговорит с тобой о дочери. Клянусь, будет так!

- А ты всегда умел хитрить, Эги. По-доброму, не предав чести.

- Умей и ты. Народ любит тебя. Если дарует небо, победа над Тубхом умножит эту любовь. Она станет равной власти. Ведь власть в любви и славе сильнее власти в страхе. Иди в Совет, произноси там речи нравящиеся многим, мечи молнии на Юг, вспоминай героев и богов. Наконец, не досаждая Таргу, рассказывай о золотых реках Леумы, превозноси деяния Нуарга - жреца Верхнего храма, дружного с тобой. Ведь твои слова не будут ложью и, если им знать время и меру, ты станешь первым среди смертных. Первым, пока не вернется Арум.