Голубая смерть

Высокая блондинка с фигурой кинозвезды, стоя к нему спиной, обтиралась полотенцем, видимо, только что выйдя из сауны, куда вела другая дверь с террасы. Ник невольно замер, любуясь ее длинными стройными ногами и струящимися по плечам белокурыми волосами. Ник кашлянул, но женщина, словно бы не замечая его, спокойно протянула руку к туалетной полочке и лишь потом, продолжая обтираться полотенцем, обернулась.

Раздалось два револьверных выстрела, и пули впились в деревянную обшивку у Ника над головой.

— Это чтобы вы знали, что я умею обращаться с оружием, — невозмутимо произнесла женщина, обматываясь полотенцем, но продолжая держать незваного гостя на мушке.

— Я ищу доктора Лундгрен, милашка, — сказал Ник, по достоинству оценив ее фигуру в новом ракурсе. — Может быть ты скажешь мне, где ее можно найти!

— Доктор Лундгрен — это я, — ответила женщина. — Могу я узнать, с кем имею честь разговаривать? — с подозрением глядя на него изумрудными глазами, спросила она.

Ник растерянно заморгал: как-то не верилось, что эта женщина не только прочла все научные книги, которые он видел в ее библиотеке, но и написала несколько книг сама.

— Николас фон Рунштадт, — изящно поклонился он.

— Вы, насколько я понимаю, американец? — усмехнулась Астрид. — И прислал вас наш общий знакомый Ларсон?

— Вы угадали.

— Что ж, хочу вас сразу же предупредить: не питайте никаких иллюзий на мой счет, коллега. О нас, шведках, болтают разное, но ко мне это не относится. Так что между нами возможны лишь чисто деловые отношения.

— В таком случае, — сказал Ник, — и я сразу же перейду к делу. Наш самолет вылетает из Стокгольма через два часа.

— Как? — искренне изумилась Астрид. — Разве мы вылетаем не завтра? С этими опытами я совершенно утратила чувство времени. Какой сегодня день?

С этими словами рассеянная шведская ученая дама отправилась наверх одеваться и укладывать чемодан, а Ник уселся в кресло в ее домашней библиотеке, уныло обводя взглядом стоящие на полках тома трудов Эйнштейна, Ферми и Оппенгеймера.

Глава пятая

Реактивный самолет, взлетающий с частного аэродрома в Баварии, быстро набрал нужную высоту и взял курс на север, на Копенгаген.

Спустя двадцать минут после взлета, Большой Человек решил лично сесть за его штурвал. Пилот Ганс молчал, пытаясь угадать настроение босса, прежде чем рискнуть начать разговор. В конце концов он пришел к заключению, что для человека, потерявшего за один только вечер пять миллионов долларов, граф фон Штади пребывал в довольно сносном расположении духа.

В прошлом — пилот германского военно-воздушного флота, грубоватый здоровяк и большой любитель пива, Ганс пользовался у фон Штади некоторыми привилегиями не столько как его личный пилот, сколько как своего рода придворный шут, что давало ему возможность быть с боссом весьма откровенным.

— Полагаю, что через два часа мы будем в Дании, — заметил с довольной ухмылкой фон Штади. — Так что к ужину я буду в отеле.

— Осмелюсь заметить, шеф, — поправил его осторожно Ганс, — что следует сделать поправку на сильный встречный ветер. Так что нам потребуется несколько больше времени.

— Да, конечно, — каменея лицом, кивнул граф. — Я ошибся, это очень глупо с моей стороны — забыть о лобовом ветре с севера.

Ганс прикусил язык: босс терпеть не мог, когда ему указывали на его промахи. На худом утомленном лице графа обозначились глубокие складки, он даже скрипнул зубами, как показалось Гансу. Да, блестящий ум, но ни к черту не годные нервы, подумал пилот. Этот гениальный человек в ближайшие пять лет либо будет править миром, либо умрет от перенапряжения. Недаром ведь его портрет трижды красовался на обложке журнала «Дер Шпигель»! Он мог несколько раз пересечь по воздуху Германию, чтобы встретиться в один и тот же день с различными финансовыми и промышленными магнатами, выступить с речью и подписать соглашение. Принадлежащие ему фармацевтические фабрики, стоящие многие миллионы долларов, сыграли не последнюю роль в расцвете экономики Германии, — об этом говорил сам бывший канцлер Эрхардт. Фон Штади был на короткой ноге со всеми крупнейшими рурскими промышленниками, входил в состав правления пяти главных банков, но при этом продолжал заниматься и хирургической практикой. Об этой стороне его многогранной деятельности Ганс был осведомлен лучше, чем того хотелось бы графу. К счастью, он об этом не догадывался, как, впрочем, и о многом другом.

Тишину кабины нарушило потрескивание радиоприемника.

— Сообщение из нашей службы наблюдения, шеф, — сказал Ганс.

— Очень хорошо, — кивнул босс. — Давайте послушаем.

Копенгаген докладывал, что фон Рунштадт и Лундгрен взяты под постоянное наблюдение. Они благополучно добрались до столицы Дании, где за ними увязались, как и предполагалось, агенты шведской службы безопасности. Однако во второй половине для фон Рундштадту удалось перехитрить их и уйти от «хвоста», что дает основание предположить, что сегодня вечером он, как и было условлено, доставит графу интересующую его женщину.

— Что ж, я доволен, — сказал фон Штади.