Голубое и розовое

СИВКА (входит с попечителем, которому величественно демонстрирует вверенное ей учреждение). Здесь, ваше превосходительство, у нас актовый зал и домовая церковь. (Мопсе.) Дверь открыта?

МОПСЯ (с отчаянием). Нет!..

СИВКА. М-м-м… Ваше превосходительство… к сожалению, сюда еще нельзя… Потом, через полчаса.

ВОРОНА. Может быть, вашему превосходительству угодно будет пройти сначала в классы?

СИВКА (увидев Катю, входящую с большой связкой ключей)

. Ах, вот, вот! Сейчас, ваше превосходительство, сейчас!

КАТЯ (с торжеством подает Мопсе ключи). Софья Васильевна, вот ключи… (Тихо.) У кастелянши достала — запасные…

ВОРОНА (злобно шипит на Катю). У, идиотка! Теперь они войдут в зал и увидят…

Ворона, Мопся и Катя возятся у двери в зал, подбирая нужный ключ.

ПОПЕЧИТЕЛЬ (Сивке, негромко). Да, кстати… Мы получили письмо, анонимное… Будто бы у вас практикуется оставлять воспитанниц на всю ночь в актовом зале, как в карцере. Это правда?

СИВКА (смеется неестественным смехом). Ну, что вы, ваше превосходительство!

ПОПЕЧИТЕЛЬ. Тем лучше… Сейчас, ввиду всех событий в городе, это было бы… хм… неудобно… Знаете, попадет в газетки, поднимется вой!

Катя отперла и распахнула дверь в актовый зал. Сивка, попечитель, Ворона и Мопся входят в зал. За ними девочки. Войдя в зал, Мопся с тревогой смотрит, не спряталась ли Блюма. Нет: под портретом царя, в той же позе, что и в конце первой картины, сиротливо жмется маленькая фигурка, пугливо кутающаяся с головой в платок.

СИВКА (Мопсе). Немедленно уберите ее! Обратите внимание, ваше превосходительство: это здание в прошлом — монастырь.

МОПСЯ (подойдя ближе, осторожно окликает Блюму). Шапиро… Шапиро…

Блюма не шевелится.

ПОПЕЧИТЕЛЬ. Позвольте, а это что? (Показывает на Блюму.)

СИВКА. Это, ваше превосходительство… это девочка…

ПОПЕЧИТЕЛЬ. А почему она так сидит?

СИВКА. Потому что… потому что она нездорова. Софья Васильевна, ее надо в лазарет. (Подходит к Блюме.) Ну что, дружочек мой, что у вас болит? (Ласково дотрагивается до Блюминого плеча.)

Внезапно Блюмина голова в платке как-то неестественно запрокинулась назад, отделилась от туловища и стремительно покатилась по полу, через весь зал, под ноги перепуганному попечителю. Сивка, Мопся и Ворона застыли в ужасе. Попечитель поднял с пола Блюмину голову. Это мячик. Под портретом сидит чучело без головы: всякое тряпье, набитое в форменное коричневое платье, из-под которого торчат носки пустых ботинок. Сивка, Ворона и Мопся в полном обалдении. Кто-то подхватил Блюмино барахлишко и понес вон из зала. Девочки смущенно переглядываются.

ПОПЕЧИТЕЛЬ (Сивке). Удалите воспитанниц!

ВОРОНА (девочкам). По классам, медам, по классам! Все по своим классам!

Девочки уходят.

ПОПЕЧИТЕЛЬ (держа в руке мяч). Это… это что такое?

СИВКА (с обаятельной улыбкой). Ваше превосходительство… шалость… детская шалость!

ПОПЕЧИТЕЛЬ. Не-е-ет! Это не шалость! Не шалость! Это… (Тащит Сивку к окну.) Это вот что! Вот! Понимаете?

СИВКА (глядя на него осоловелыми глазами)

. Н-н-н-нет… не понимаю.

ПОПЕЧИТЕЛЬ. На улицах — бунт! Сегодня ждут каких-то шествий, процессий, уж не знаю, как это там называется. И эта зараза проникает с улицы повсюду! (Подает ей вынутую из портфеля тетрадку.) Видите?

СИВКА. Что это?

ПОПЕЧИТЕЛЬ. А вы прочитайте.

СИВКА (читает на обложке). «Гимназист». Журнал для чтения».

ПОПЕЧИТЕЛЬ. Вы понимаете? Журнал! В мужской гимназии издают журнал… Ведь это что же? Подпольная литература! Вроде прокламаций!

СИВКА. Ну, у нас, слава богу, ничего подобного не бывает. Полениваются — да… шалят — да. Но чтоб такое… Нет, никогда! Правда, Жозефина Игнатьевна?