Голубой горизонт

Она думала увидеть на подъездной дороге кареты с гербом ван Риттерсов, выходящих из этих карет членов семьи, а вокруг – их кучеров, конюхов и слуг. Вместо этого незнакомые люди входили в дом и выходили из него, вытаскивая столовое серебро, вороха одежды, картины. Дверь была разбита, ее панели криво висели на петлях.

Грабители с криками и возбужденным смехом сваливали добычу в тележки. Луиза видела, что это городское отребье из доков и трущоб, дезертиры, беглецы из тюрем и бараков, которые распахнули двери, когда чума уничтожила признаки законного правления.

Эти люди были одеты в лохмотья, в изодранные армейские мундиры и в награбленное – в неподходящую для них богатую одежду. Один разбойник в высокой шляпе с плюмажем, размахивая квадратной бутылкой с джином, спускался по лестнице, неся в другой руке тяжелый золотой поднос. Лицо его, раскрасневшееся, со следами пьянства и разврата, было обращено к Луизе. Пораженная увиденным, она не успела спрятаться, и он ее заметил.

– Бабенка! Клянусь сатаной и всеми демонами ада, настоящая бабенка! Молодая и аппетитная, как спелое красное яблоко. – Он бросил бутылку и вытащил саблю. – Иди сюда, сладкая маленькая кобылица. Посмотрим, что ты прячешь под юбкой.

И он побежал вниз по лестнице.

Его товарищи подняли дикий крик.

– Баба! За ней, парни! Кто поймает, первым получит вишенку!

Орущей стаей они побежали по лужайкам к ней. Луиза повернулась и бросилась бежать. Вначале она инстинктивно кинулась в безопасность флигеля, потом поняла, что там они поймают ее, как хорьки – кроликов в садке. Она повернула и по выгону направилась к лесу. Земля была мягкой под ногами, которые после болезни еще не обрели всей силы и быстроты. Ее догоняли, крики преследователей звучали громко и торжествующе. Луиза достигла деревьев ненамного раньше первых из них, но она хорошо знала этот лес, который был ее детской площадкой. Она резко повернула и побежала по едва различимой тропе, потом нырнула в заросли ежевики и можжевельника.

Каждые несколько минут она останавливалась и прислушивалась, и с каждым разом крики преследователей звучали все слабее. Наконец они совсем стихли. Ужас прошел, но Луиза понимала, что оставлять лес еще слишком опасно. Нашла самые густые заросли колючих кустарников и на животе заползла в них, пока они не скрыли ее совершенно. Потом закопалась в опавшую листву так, что видны были только рот и глаза: она видела поляну, которую только что покинула. Луиза лежала, тяжело дыша и дрожа. Постепенно она успокоилась и затаилась неподвижно, пока тени деревьев не вытянулись по земле. Криков преследователей не было слышно, и Луиза поползла в сторону поляны.

Она уже собиралась встать, но сморщила нос и принюхалась. Уловила волну табачного запаха и снова легла, прижавшись к земле. Ужас с новой силой охватил ее. Спустя несколько долгих напряженных минут она медленно подняла голову. На дальней стороне поляны, прислонившись спиной к толстой березе, сидел человек. Он курил глиняную трубку с длинным черенком, но его глаза обыскивали поляну. Луиза сразу его узнала. Это был тот самый человек в шляпе с перьями, который первым ее заметил и возглавил погоню. Он был так близко, что она слышала каждую его затяжку. Она зарылась лицом в перегнившую листву и постаралась сдержать дрожь. Девочка не знала, что он сделает с ней, когда найдет, но чувствовала, что это будет хуже самых страшных ее кошмаров.

Она лежала, слушала, как попыхивает трубка, и ее ужас усиливался. Неожиданно мужчина откашлялся и выплюнул комок густой слизи. Она слышала, как плевок упал у ее головы, и у нее едва не сдали нервы. Только собрав все свое мужество и самообладание, она не позволила себе вскочить и побежать.

Время словно остановилось, но постепенно ее голые руки почувствовали, что становится холоднее. Но она не подняла головы. Потом услышала шорох листвы и тяжелые шаги, приближающиеся к ней. Шаги остановились у самой ее головы, и мужчина проревел так близко, что у нее остановилось сердце:

– Вот ты где! Я тебя вижу! Я иду. Беги! Лучше беги!

Застывшее сердце ожило и заколотилось о ребра, но Луиза заставила себя лежать неподвижно. Последовало новое долгое молчание, потом шаги начали удаляться от того места, где она лежала. Девочка слышала, как он бормочет себе под нос:

– Грязная маленькая шлюха! Все равно у нее, наверно, дурная болезнь.

Луиза продолжала неподвижно лежать до полной темноты, пока не услышала, как высоко на березе крикнула сова. Тогда она встала и осторожно пошла по лесу, вздрагивая от шебуршания в ночи маленьких существ.