Голубой Ютон (СИ)

– Дорогу осилит идущий. Мы сейчас уже две дороги к Черному морю себе практически обеспечили: Десну от будинов очистили, дорогу к Дону Ангелика тоже проложила. Так что когда серьезная торговля с римлянами наладится…

– Ну-ка, про дорогу к Дону поподробнее, а то я не знаю. Может мы и Тулу уже выстроили втайне от себя?

– Про Тулу у дочки своей спрашивай. А дорогу к будущей Епифани не построила, но именно проложила – и на карте, и на местности – еще прошлой осенью Вера по просьбе Ангелики. Как только народ появится, Ангелика всучит им топоры – и они дорогу выстроят. По плану, как я поняла, там, как и на Алексинской и на Тульской дорогах, через каждые пять километров деревушка появится. Вот деревенские к себе эти пять километров и проложат.

– И когда? В лучшем случае через год?

– Я же историк, мне сто лет туда, сто лет сюда – и то немного, – улыбнулась Лера. – Но вот именно сейчас время очень уплотнилось: если ничего в Риме выдающегося не произошло, то год шести императоров успешно прошел, еще года три осталось править Гордиану, а вот потом все и начнется. И если наш денарий успеет отметиться в империи, то и цены там мы будем диктовать. Нам ведь медь и олово нужны? За эти наши денарии Британия все добытое будет везти к нам, а не в Рим: в Британии хоть и римляне правят, но те, которые деньги считать не разучились. Вот только нам таких монеток потребуется уже очень много.

Лиза задумчиво покрутила в руках монетку:

– Забавная монетка, на советский гривенник похожа. Денарий – это ведь десять чего-то там?

– Уже давно шестнадцать, но Михалыч Ксюше предложил на ней написать, что это десять копеек. Тогда можно наделать латунных от копейки до пятака и серебряных до рубля – и получится у нас удобная денежная система. К тому же полновесный денарий вернет свое честное десятичное имя и будет не шестнадцать асов, а десять копеек…

Глава 6

Назвать Игорку рукастым мужиком значило бы оскорбить его: то, что он умел делать, не только в Рязани, но и во всех прочих городах, куда добирались рязанские купцы, очень мало кто мог. То есть вообще никто: другие, хотя и могли сделать что-то столь же удивительное, делали все же иначе – так что изделия Игорки многие на взгляд отличали от прочих. И это при том, что ремеслу своему он нигде не учился, сам потихоньку до всего дошел.

И кормило это ремесло Игорку с семьей неплохо, ведь даже если никому в этот год не захочется нового украшения на оружие или одежду, все равно хоть кто-то, да придет с просьбой починить что-то сломанное. Не рязанец, так пришлый купец, или вовсе простой ватажник: не все носили украшения из серебра или даже золота, но и простые медные и железные тоже иногда ломаются.

Но не только сытная еда и хорошая одежда обеспечивает счастье в семье. Когда два года назад у Игорки сильно заболела дочь, счастье обернулось чудесной лодьей иногда наведывавшихся в Рязань волшебниц. Многие не верили, что эти странные женщины на самом деле волшебницы, точнее – боялись поверить, но Игорка, поборов страх, пошел на лодью с просьбой о помощи. Ведь говорили люди, что эти волшебницы людям помогают… иногда.

Поначалу он решил, что на этот раз «иногда» оказалось не в его пользу: хотя невысокая толстая волшебница дочку и посмотрела, но волшбу никакую творить не стала, а молча ушла обратно на лодью. Но через небольшое время вернулась, велела дочке проглотить мелкий белый камушек, а вечером пришла еще с одним камушком и с настоящей волшебной коробочкой, долго тыкала девочку в живот, говорила прямо в коробочку какие-то слова на своем волшебном языке – а коробочка ей при этом что-то отвечала!

А на следующий день к городу подошла небольшая лодка, из которой вышла еще две волшебницы и какой-то парень быстро поставил на берегу волшебный шатер, к которому от большой лодьи протянул красную веревку. Дочку Игорки с лодьи унесли в этот шатер – на носилках унесли! – четверо парней, и внутри шатра разгорелся яркий, совершенно волшебный свет. Один из парней сказал, что парень с лодки – тоже волшебник, у него лодка эта по воде не ходит, а почти летает, и если бы не его лодка, то другие волшебницы «просто не успели бы». Что не успели бы они, Игорка спрашивать не стал. А дочка, которую из шатра на третий день отпустили (причем на тех же носилках домой отнесли), сказала, что две волшебницы сделали ей дырку в животе, через которую болезнь и достали…