Голубой Ютон

– Все упирается в заколдованное слово «пока», – делилась с Лерой своими соображениями Лиза, – пока детей мало, то и самая скромная производительность труда позволяет родителям не дать детям умереть с голоду. При условии, конечно, что они помрут в большинстве своем от других причин. А если дети не помирают, то кормить их становится все труднее и труднее. Если бы не лошадь с хомутом, то здесь и сейчас прирост населения стал бы практически невозможным: семья из двух человек чисто физиологически может прокормить только одного нетрудоспособного ребенка, а второго окажется в состоянии только когда первый сам научится себя жраклей обеспечить.

Лере Лиза все это излагала лишь потому, то та приступила к созданию в Вырке школы. В Вырке потому что ее инфраструктура с десятком поселков для желающих пересидеть неурожай дичи как нельзя более подходила для использования этих поселков для временного размещения переселенцев. А школа строилась как раз для тех детей, которые вскоре подрастут… если их родители смогут не уморить голодом. Так что на нее сама собой взваливалась задача и «помочь не уморить».

– Сейчас местные детей уже пяти-шести лет в поля выгоняют не по злобе: без этой, хоть и крохотной, но помощи они не выживут. Ну, если мы им не поможем. Уже помогли: всю дичь в лесах разогнали, но вместо редкого дикого мяса обеспечили их почти постоянно доступными грибами. Каникулы в школах летом потому и возникли, как мне теперь кажется, что дети помогают родителям с прокормом. Сейчас, так как мы их научили грибами питаться, и шестилетка в сезон семью прокормить может. Но опять, это если лесов много, а народу мало. Это в Сеже летом народ грибами прокормиться может, а вот в Вырке или в Унде – уже нет. То есть может, но не силами детишек, и твоя задача будет, среди всего прочего, до местных донести, что взрослые просто не должны грибы собирать ближе двух километров от города, иначе дети помочь с прокормом уже не смогут…

– Лиза, Юлий Цезарь тоже поможет нам помочь им не уморить себя голодом.

– Он же вроде уже помер?

– Почти уж триста лет как. Но успел написать Записки о Галльской войне, а я успела их прочитать. И запомнить, что упомянутый Гай особо отмечал неких бельгийских лошадок. Есть мнение, что лошадки эти – прямые предки нынешней арденской породы тяжеловозов… то есть будущей породы. Деталей я не помню, конечно, но лошадка та, согласно Цезарю, очень сильная, спокойная и выносливая. Это при том, что римские лошади тогда еще… то есть и сейчас считались «большими и сильными», так что если добраться до Бельгики… всяко они будут получше наших коников по метр-двадцать в холке.

– Осталось только придумать как лошадку из Бельгики к нам перегнать…

– Надо с данами договориться, они притащат. Коровок-то от фризов они приволокли. У нас радио до Финляндии добивает? Если Лида от феннов еще не уехала, то…

– Лида уехала, еще в июне. Но Кати пока там, так что просьбу передам. Только не знаю, что мы еще можем данам в обмен предложить.

– Как насчет денег? Тихон еще почти двести килограмм серебра притащил.

– Данам оно нужно? Я имею в виду серебро в слитках?

– Вот, смотри… – Лера выложила на стол пару монеток. – Ксюша постаралась, это по весу и прочему почти точная копия римского денария: три грамма чистого серебра, восемнадцать миллиметров в диаметре – на миллиметр меньше чем у среднего денария. И на грамм полегче, но тут проба выше, так что по серебру паритет полный. И качество чеканки уже минимум двадцатого века, гурт такой, что сейчас не подделать. Данам, думаю, понравится.

– И сколько Ксюша таких сделать сможет? – сварливо поинтересовалась Лиза, разглядывая надпись на гурте тонкой, чуть больше миллиметра, монеты.

– Ксюша – нисколько. Она два станка сделала, на которых у нее мальчики работают. На гуртовочном надпись наносится секунды за две-три, на ручном штамповочном – десятка полтора монеток в минуту выходит: они по две штуки за раз штампуются. А монетные кружки она на том же штамповочном резала, только с другими пуансоном и матрицей, сразу по пять штук получается. В целом, за час около тысячи можно сделать, если еще один пресс только для кружков соорудить.

– Это скоро не получится, печка-то у Светы окончательно прогорела, так что стали на пресс у нас пока нет. А просто денариями платить нельзя?

– Если я правильно помню, как раз сейчас римская монета начинает резко портиться. То есть проба уменьшается, ну и ценность соответственно. Так что если мы обеспечим выпуск полновесной монеты, то… тебе рассказать про эмиссионный доход?

– И какой доход мы получим, выпуская серебряные монеты по цене серебра? Если учитывать затраты на производство…

– Денарий – это много денег. Не очень много, но большая часть товаров стоит гораздо дешевле – пока еще стоит. Так что если мы в довесок к этим монеткам начнем выпускать монету разменную – но которую сейчас никто подделать не сможет, и гарантируем ее обмен на полноценные, но исключительно наши, денарии…

– Ага, ведь мы – великая держава, наше слово во всем мире ценится наравне с золотом…