Голубой пакет

Гасанов успел и в Токанд привезти из Ташкента партию чехословацкой обуви, несколько тюков шерсти, ящик с импортной краской в порошке для одежды и ткани, нитки мулине для вышивания, а из Катта-Кур-ганского водохранилища — центнер свежей рыбы на льду.

Сам Гасанов не покупал и не продавал. Его обязанности ограничивались получением, переброской и сдачей товара в определенные руки. Тут сказывалась строгая и продуманная система Икрама-ходжи.

Сейчас, получив задание от Икрама-ходжи, Гасанов заторопился домой. Он знал суровый нрав старика и выполнял его распоряжения беспрекословно, точно и в срок. На этот раз ему самому хотелось побыстрее узнать, что за коробку передал Икрам-ходжа.

Дома он тщательно конспирировался, хотя хозяева были люди надежные, связанные со стариком общими коммерческими делами.

Гасанов переоделся, захватил с собой сверток и под предлогом того, что "Москвич" стал хандрить, полез в машину. Захлопнув дверцу, он развернул сверток. В нем оказалась крохотная радиостанция, вмонтированная в табачную коробку "Золотое руно".

— Наконец-то, — пробормотал радостно Гасанов. — Теперь мы поработаем…

12

На окраинной, незамощенной, но живописной и похожей на густую аллею улице Токанда жил со своей семьей подполковник Халилов.

Его небольшой дом из красного кирпича смотрел на улицу одной дверью и четырьмя большими окнами. С трех сторон темно-зеленой рамкой его обрамлял сад, а с четвертой, по фасаду, — палисадник.

Было утро. Жена Халилова Анзират сидела в спальной перед зеркалом и укладывала свои тяжелые косы. Закончив прическу, она приблизила лицо к зеркалу, провела несколько раз пальцами по предательским морщинкам у глаз, собравшимся в лучики, и тяжело вздохнула.

В зеркале отражалось уже немолодое, смугловатое, но еще сохранившееся лицо с яркими красивыми чертами. Анзират была в той печальной для каждой женщины поре, когда ее уже покинули свежесть, молодость и пришла зрелость: подкрались морщинки, растолстели руки, наметился второй подбородок…

В комнате хлопотала старая тетушка Саодат. Бесшумно ступая мягкими туфлями, она обходила расставленные по углам стулья и стирала с них пыль. Это было ее обычное занятие, когда Анзират оказывалась дома и тетушке хотелось поговорить с племянницей.

— От Джалила опять ничего нет? — спросила она как бы невзначай.

— Да, ни строчки… Я уже начинаю беспокоиться.

— Вот и напрасно. Что с ним станется? В горах тихо…

— А сами, тетушка, вы каждый день напоминаете об этом.

— Правильно, напоминаю. Сын не должен забывать родителей. Он должен писать каждую неделю.

Стук в дверь прервал разговор.

— Никак кто-то пришел? — оживилась тетушка Саодат. — Может, почтальон? — и она мелкими шажками вышла из спальной.

Анзират посмотрела на стенные часы: половина десятого. Городская библиотека уже открылась. Надо сходить и обменять прочитанные книги. Но какой же книгой интересовался Саттар? Конечно, забыла. А ведь он говорил вчера и сегодня, уходя на работу, напомнил, просил даже записать фамилию автора и название книги. И вот забыла. Понадеялась на память. Придется позвонить Саттару на службу.

В столовой послышались шаги и тихий разговор.

— Доченька! К нам пришли, — через дверь окликнула племянницу старушка.

Анзират быстро встала, и тяжелые серьги в ее ушах закачались. Она еще раз оглядела себя в зеркало и прошла в столовую.

Там ее ждала стройная девушка лет двадцати двух-трех, высокая и крепко сложенная.

— Здравствуйте, — сказала она, широко улыбаясь.

— Здравствуйте, — ответила Анзират, с любопытством разглядывая неожиданную гостью.

Девушка была одета отнюдь не для визита: на ней была спортивная майка и спортивные из черного сатина просторные шаровары. На ногах — теннисные туфли, окаймленные широкой лентой коричневой резины. В руке — видавший виды чемодан.

— Простите, что я в таком виде, — смущенно пробормотала она. — Я приехала семичасовым поездом.

— А, собственно, по какому делу вы ко мне? — поинтересовалась Анзират.

— Мне сказали, что вы сдаете комнату одиноким, а я совсем одна… Я пробуду в Токанде не больше…

— Кто же вам сказал, что у нас свободная комната? — не очень приязненно осведомилась Анзират.

— Ваши соседи…

— Это какие же соседи? — недоверчиво переспросила Анзират.

— А вот что рядом с вами. Такая полная женщина, Наталия Петровна. Мне дали ее адрес, сказали, что комнату сдает она. Но я опоздала, она уже сдала месяца два назад студентам-практикантам. Вот я и спросила, нет ли где поблизости, мне очень ваш дом понравился — уютный такой с виду. Она посоветовала обратиться к вам. Правда, предупредила, что вы собираетесь сдавать комнату знакомым людям. Но я рискнула зайти…

Закончив эту длинную речь, девушка вынула из кармана шаровар крошечный кружевной платочек и вытерла лоб, как после трудной работы.

— А как вас зовут? — спросила Анзират, все еще не приглашая гостью садиться.

— Людмила Николаевна. Можно просто — Люда… — и девушка мило улыбнулась.

Анзират сердито блеснула глазами на тетушку Саодат, которая делала вид, будто ничего не слышит.

— Скажите, откуда вы приехали? — поинтересовалась Анзират.