Голубые холмы Синтры

Все четверо отправились на festa. Карлота призналась, что они с Санчесом предпочли бы уехать вдвоем. Элинор представила на миг, как останется наедине с графом. Ею овладели смешанные чувства. Очень хотелось, чтобы он был ее единственным спутником на веселой festa. И в то же время она прекрасно понимала, что ради своего душевного покоя было бы лучше остаться вместе с Карлотой и ее женихом. Но немного погодя, когда они сидели в кафе, Санчес попросил разрешения покатать Карлоту на лодке по реке. Дон Мигел согласился после минутного колебания.

Как только молодая пара оставила их, дон Мигел заговорил:

— Надеюсь, вам не будет скучно со мной.

Элинор быстро взглянула на него:

— Конечно, не будет. Как это возможно… такое веселье вокруг!

На площади выступали группы певцов и танцоров. Женщины в красочных костюмах, в золотых браслетах, ожерельях и серьгах самозабвенно танцевали. Музыка звучала в воздухе, напоенном ароматом цветов. И хотя становилось все жарче, танцы делались все энергичнее.

— Вам нравятся суматоха и шум? — поинтересовался дон Мигел, пытаясь провести Элинор сквозь толпу людей, шедших на площадь.

— Это так интересно… моя первая festa! — восторженно прокричала Элинор. — Вам… вам нравятся такие развлечения?

К ее удивлению, он успокаивающе кивнул:

— Для разнообразия, Элинор, да, мне это в самом деле нравится.

Она вздохнула с облегчением. Ей не нужен праздник, если дону Мигелу скучно.

— Карлота думает, что вы не любите толпу.

— Чаще действительно не люблю. Но мы никогда не пропускаем festa в Вьяна-ду-Каштэлу, если бываем в это время здесь. Это приятная перемена после тишины и уединения Паласио.

— Я рада, что вам это нравится.

— Значит, для вас имеет значение, нравится мне это или нет?

Девушку озадачила интонация его голоса. На миг его лицо напряглось, глаза мрачно сверкнули, словно он вспомнил что-то неприятное.

— Да, — просто ответила Элинор, — для меня это действительно имеет значение.

Они добрались до площади. Там собралась такая толпа, что Мигел крепко взял Элинор за руку. Она почувствовала тепло мягкого пожатия его сильных тонких пальцев. Ее охватило новое волнующее ощущение. Предвкушение необычного и приятного. Когда Элинор почувствовала, что он кладет ей руку на плечо, это совершенно ее не удивило. Девушка подняла на него глаза, увидела улыбку в его взгляде… и улыбнулась в ответ. У нее стало легко на сердце оттого, что дон Мигел счастлив в ее обществе. Задумчивость и сосредоточенность на самом себе бесследно исчезли, как и надменность, и сознание своего высокого положения.

— Я говорил, как вы очаровательны? — неожиданно спросил он.

Элинор покраснела от удовольствия. Она в смущении опустила глаза, но он ласково взял ее за подбородок и приподнял лицо.

— И у вас очаровательный румянец. — Графа явно забавляло ее смущение. — Скажите, Элинор, у вас когда-нибудь был кавалер?

— Ничего серьезного.

У него невольно вырвался смешок.

— Вы хотите сказать — с его стороны… или с вашей?

— С обеих сторон. — Она внимательно наблюдала за танцорами в ярких костюмах. — Я встречалась с несколькими молодыми людьми, — призналась она, вспоминая, как время от времени кавалеры из числа студентов водили ее в кино и на танцы. Был, конечно, Терри Кершоу. Повинуясь внезапному порыву, Элинор начала рассказывать о нем графу и практически призналась в том, что согласилась на его предложение отправиться в Португалию в качестве компаньонки его сестры из-за того, что представила, как Терри будет ей докучать еще целый год.

— Нам повезло, что он вам докучал, — заметил дон Мигел.

Элинор уловила заминку, прежде чем он сказал «нам». Тут же пронеслась шальная мысль: может, он хотел сказать «мне»? Она ощутила приятное волнение. А когда дон Мигел обнял ее, вихрь эмоций закружил Элинор. Надо же! Всегда строгий и отчужденный граф Рамиро Висенте Мигел де Каштру позволяет себе человеческие слабости! Но разве она не знала, что он вполне… человечен… или мог стать таким, если с ним познакомиться поближе? Элинор пыталась скрыть свои чувства, но внутренне была далеко неспокойна. Она не представляла, что способна испытать такую эйфорию восхищения здесь, на веселой festa Вьяна-ду-Каштэлу. Она никогда этого не забудет — так Элинор и сказала графу вечером. Санчес вернулся с ними, а потом с разрешения Мигела молодые люди снова ушли. Это было доказательством доверия и сестре, и ее жениху.

— Итак, мы вновь остались вдвоем.

Они немного посидели на веранде, потом граф предложил:

— Может снова погуляем?

— Конечно, если хотите. — Она почувствовала робость, оттого что он предоставил ей решать. — Как… как вам угодно.

Он засмеялся, и его серые глаза засияли.

— В чем дело, Элинор? — ласково спросил он и взял девушку за руку, осторожно поставил на ноги. — Не робейте, дорогая. Я обычный человек, — неожиданно добавил дон Мигел, и Элинор почувствовала, как он нежно коснулся губами пальцев ее руки. Щеки девушки порозовели, а глаза графа вспыхнули непостижимым светом. Его взгляд надолго задержался на ее лице. — Идем, — наконец сказал он, — а то мы пропустим всю забаву!