«Голубые Орхидеи»

Она видела выражение ярости на лице Беттины, когда та принимала назад Джину Джоунз, после того как выгнала ее. Аранья обернулась. Высокий темноволосый мужчина с точеными чертами лица зашел за кулисы. Проходя мимо Араньи, он бросил на нее проницательный взгляд.

Затем когда он стоял и разговаривал с Валентиной, то снова посмотрел на нее. Это был лишь мимолетный взгляд, но острый, холодный, всепонимающий. Она знала, что это брат Валентины, русский.

Аранью как будто ножом полоснуло по животу. Она оставалась в живых благодаря своим обостренным инстинктам, теперь ее инстинкт подсказывал, что этот человек таит в себе опасность. Он, несомненно, агент КГБ — она готова поклясться здоровьем своих детей.

Он подозревает ее.

Нужно что-то предпринять, а то он все испортит. Она гневно вздохнула. Теперь, когда она заключила контракт на убийство и выстроила искусный план, тщательно разработав каждую деталь на месте, она никому не позволит остановить себя, даже агенту КГБ!

ГЛАВА 25

Михаил вышел из дома Валентины и направился в гараж, расположенный в четырех кварталах от дома, где он оставил взятую напрокат машину.

К нему рысцой подбежал служащий. Обычно Михаил выводил машину сам, но сегодня отдал ключи служителю.

— Черный «олдсмобиль», второй уровень, место сто двадцать, — отдал он указание на своем безукоризненном английском.

— Да, сэр.

Расхаживая по маленькой зацементированной площадке, Михаил размышлял о постановке «Доктора Живаго», премьера в Бостоне должна состояться завтра вечером. Он еще четыре раза пытался связаться со штатом Уиллингема, но каждый раз получал резкий отпор. Уиллингем публично объявил, что посетит премьеру в Нью-Йорке, но Михаил случайно узнал, что сенатор намерен посетить и премьеру в Бостоне.

Возможно ли, что убийца нанесет удар здесь и не станет ждать Нью-Йорка? Если так, то осталось мало времени. Почему этот сварливый сенатор такой упрямый?

Громкий взрыв внезапно потряс площадку, на мгновение оглушив Михаила. Он донесся с того самого места, где стояла его машина. До него уже донесся отвратительный запах кордита [26]

, хорошо знакомый Михаилу по Афганистану.

В автомобиле установлено взрывное устройство.

Михаил повернулся, быстро вышел на улицу и нанял первое попавшееся такси. Не стоило предоставлять убийце, подложившему бомбу, второй шанс. Кто-то рассчитывал, что он сам выведет машину. Каким же он был дураком, беззаботным, но удачливым дураком.

Бостон

— Вы уверены? Вы уверены, что с ней все в порядке? — Валентина говорила по платному телефону, висевшему в коридоре за кулисами. У Кристы лихорадка, а она здесь, в бостонском театре «Уилбер», за две сотни миль от дочери.

— С ней все в порядке, — заверила ее няня. — Жар немного спал и продолжает спадать. Кризис миновал.

— Вы оботрете ее мокрой губкой, если снова начнется жар? И позвоните мне тотчас же. В любое время.

— Конечно, мисс Ледерер. Пожалуйста, не беспокойтесь.

Валентина медленно повесила трубку и поспешила в артистическую, где собрались двадцать два актера и статисты, все измученные после генеральной репетиции.

— Наконец-то пожаловала королева, — саркастически бросила Орхидея.

— Извините меня… извините, — бормотала Валентина, пробираясь между вытянутых ног. Кит тепло улыбнулся ей и похлопал по сиденью рядом с собой. Она уселась там, пытаясь подавить обиду, причиненную сарказмом Орхидеи. Пора ей посмотреть правде в глаза — они теперь настоящие враги. Орхидея ненавидит ее, и Валентина жалела, что не может чувствовать того же. Наверное, тогда ей было бы легче.

— С Кристой все в порядке? — шепотом спросил Кит.

— Слава Богу, жар у нее спадает. И она выпила немного апельсинового соку.

Он сжал ей руку.

Валентина посмотрела по сторонам. Актеры работали сверхурочно, усваивая множество измененных в последнюю минуту реплик, стихов, и теперь выглядели усталыми и раздраженными от предпремьерной нервозности. Патрик Суэйзи, сидевший рядом с элегантной Вайноной Райдер, зевал. Джина побледнела от волнения. А рядом на нее кровожадно поглядывала Беттина.

— Вы превосходные актеры, самые лучшие, — хвалил собравшихся Пит Мадзини, накачивая их перед выступлением. — Каждый из вас — звезда, и завтра вечером мы докажем это.

На нем был черный кашемировый пиджак и белый шелковый аскотский галстук, высоко обхватывающий шею.

— Мы здесь в Бостоне для того, чтобы «отбросить накладки», как говорите вы, американцы. Кит и я будем среди публики и прислушаемся к мнению, хорошему и плохому.

Мадзини продолжал критиковать сделанные ими ошибки и анализировать те части, где, как он считал, постановка нуждалась в доработке. Валентина сначала слушала внимательно, потом ее мысли стали уноситься течением куда-то в сторону. Мадзини выглядел усталым, словно находился под каким-то тяжким гнетом. Пока режиссер говорил, он постоянно поднимал правую руку к шее и нервно теребил галстук.

В последнюю неделю он, невзирая на жару, каждый день надевал аскотский галстук или свитер с высоким воротником.