Голубые зоны. 9 правил долголетия от людей, которые живут дольше всех

Примерно в девять утра наша хозяйка извинилась и отправилась готовить завтрак. Поднявшись на ноги уже в девятый раз за время нашего визита, она отправилась на кухню, где зажгла огонь под вчерашним супом. Всыпала туда свежей моркови, редиски, тофу, столовую ложку пасты мисо и оставила вариться. Между делом она убралась на кухне, вытерла полки, раковину и даже окно. После этого пододвинула к плите стул и уселась наблюдать за супом. Пламя отбрасывало слабый отблеск на лицо Годзэи. Мне подумалось, что в этот момент я наблюдаю за счастливым финалом человеческой жизни. Не ощущалось ни слабости, ни сожаления о надвигающейся смерти, скорее умиротворение — удовлетворение от жизни, свободной от устремлений и обязательств, которые тяготили ее в молодые годы.

Она налила подогретый суп в миску, поглядела на него несколько долгих мгновений и пробормотала: «Хара хати бу». Бросила на меня быстрый взгляд и опустила глаза на миску, словно выжидая чего-то. Тут до меня дошло, что, наверное, она хочет поесть в одиночестве? Я объявил о своем уходе.

— Большое спасибо, — поблагодарил я, слегка кланяясь. — Могу ли я навестить вас еще раз?

— Если нужно, — усмехнулась она. И широко улыбнулась.

Сила настоящего

Грег и Крейг вернулись в Наху, но перед отъездом Крейг предложил мне заглянуть еще в одно местечко в «голубой зоне» Окинавы. Нужно было вернуться на Мотобу и на пароме добраться до крошечного острова Иэ, расположенного в 16 км от берега. Там, как явствовало из его записей, я найду восемь людей старше ста лет при населении в 5300 человек — поразительная концентрация долгожителей. «Удачи, мастер Дэн. Расскажешь потом, что найдешь».

В тот же день мы с Рико уселись на паром и через полчаса добрались до Иэ, крошечного острова, на котором возвышался вулкан высотой 1679 м. До сих пор мы воспринимали Окинаву только через призму ее растущей славы «голубой зоны», однако у многих американцев этот остров ассоциируется с трагическими событиями. Битва за Окинаву была крупнейшей операцией на тихоокеанском театре военных действий во время Второй мировой войны. С апреля по июнь 1945 года союзные войска бросили против японцев 1300 кораблей и десятки тысяч войск. В этой битве погибло или было ранено около 70 тысяч американских солдат и моряков, а потери мирного населения на Окинаве составили от 100 до 150 тысяч.

Мы склонны считать жителей Окинавы японцами, но на самом деле это отдельный народ — преимущественно крестьяне, — бывшее Королевство Рюкю, которое в конце XIX века поработили японцы. Им были чужды имперские замашки токийских правителей, вынудивших их участвовать во Второй мировой войне. Старики вспоминают, что японские солдаты использовали окинавских призывников в качестве живых щитов, заставляя тех выступать против армейских пулеметов вооруженными лишь бамбуковыми копьями. Американские военные корабли уничтожили около 600 тысяч жилищ и выпустил и более 1,7 млн снарядов в битве, получившей название «Стальной тайфун». Сражение в буквальном смысле изменило топографию острова.

Участие острова Иэ в битве за Окинаву продолжалось шесть дней. Многие были убиты. Одним из погибших был Эрни Пайл, военный корреспондент, лауреат Пулитцеровской премии, в чьих очерках запечатлены героизм и гуманность американских солдат во время Второй мировой войны. Его убитые горем товарищи воздвигли деревянный крест на месте его гибели. Сегодня надпись на каменном памятнике гласит: «На этом месте 77-я пехотная дивизия потеряла друга, Эрни Пайла. 18 апреля 1945 года».

Высадившись на берег, мы с Рико арендовали велосипеды и направились в местную ратушу, чтобы договориться о встрече с мэром. Нам нужно было получить разрешение взять интервью у долгожителей. Мы рассчитывали, что встречи придется прождать до следующего дня, однако секретарь сразу же провела нас к мэру и предложила зеленого чаю.

— Чем могу помочь? — спросил мэр.

Обходительный мужчина лет примерно 35, он, казалось, был далек от суровых правил этикета Нахи. Мы поинтересовались, не знает ли он кого-нибудь из восьми долгожителей, проживающих на острове.

— Я знаю одну женщину, Камату Арасино, — сказал мэр. — Невероятная женщина. Она наша местная героиня.

Он подошел к шкафу и вынул брошюру по истории острова, пролистал до страницы, где говорилось о Камате, и начал читать. Рико переводила: