Голые мозги, кафельный прилавок

Наверное, где-то там, у себя внутри, можно себя от этого отделить, но общее-единое заполняет собой все пространство, внутри какого-то панциря сцепляясь, как платформа Яуза – платформа Лось рельсами. Как понять, что такое для них это тело? Оно большое и какое-то не слишком-то приятное со стороны, а внутри им и ничего – это же их тело. Ну так устроено, выкручиваются же как-то. Сбоями психики, допустим, радуясь девиациям или их себе и организуя.

При чем тут синие цветочки, которые повсюду неделю-две, зато они такие мягкие и гибкие, что их ни одна машинка не сострижет, они же не в этом городе. Это ровно другая история: там они все из чего-то одного, а тут разные в едином общем. Все это было наблюдением за наблюдающим за коллективным телом, и в итоге небольшие цветочки теперь синие на неделю-две повсюду, как раз именно сейчас, а я здесь, что ли? Вот так психика и сочинена: тет-те-тере, тет-те-тее, платформа Лось, платформа Яуза.

2. Раскладная церковь для Пяти углов

Тут Петербург, Владимирская, возле метро. Пил кофе – было рано, только что приехал из Москвы. 11 июня, белые ночи, но не специально, а так вышло, это только повлияло на отсутствие мест в привычных отелях, нашел на Загородном. Пока хожу до заселения в гостиницу, впрочем, кофе пил и просто так, спешить мне некуда, вещей мало. Дел тоже нет, практически свободен четыре дня. Владимирская или уже Загородный, кофейня в новоделе торгового центра напротив церкви, сбоку там пустырь, отчужденный забором. Белые автобусы-маршрутки, надпись «Проезд стоя разрешен» – это типа пруфлинк, что тут Санкт-Петербург и утро, ведь днем, если не с поезда, на это не обратишь внимания. Солнце, погода хорошая, дел нет. Надо бы это как-то использовать, вот что. И – то ли церковь тому причиной, то ли скопление различного мягко-иррационального именно в этих окрестностях (на Кузнечном, например, продавали мотыля, густо-бордового; в Музее Арктики, говорили, есть папанинская палатка (приятели в ней водку пили), а о Пушкинской, 10 уже и говорить не стану), – но в голове в очередной раз возникла одна мюнхенская кирха, уже в каком-то расширенном и расширяющемся варианте.

Кирха возле громадной поляны, на которой всегда Октоберфест. В марте 2015-го на ее калитке висел анонс дискуссии Du sollst dir kein Bild machen von der Ordnung der Welt («Ты не должен иметь четкого образа (точной картины) мирового порядка», «Ты не должен рисовать себе картину мира», примерно: не строй себе системы). Вот так, уже и в церквях пишут, что теперь все иначе и не может быть никаких структур: старые увяли, а новые не сделать. И это же они практически и о себе, то есть о Церкви, которая тут оказывается как бы кумиром и чуть ли не золотым тельцом. Что-то уже не позволяет (или ничто не способствует) строить новые схемы, а раньше-то с этим разве были сложности? Да, это католическая, со сдвигом в экуменизм кирха, там и художественная выставка, но все же и в церкви сейчас так считают и, мало того, признают этот факт, приглашая обсудить его как данность.

Внутри кирха как кирха, разве что витражи там не картинки, а разноцветные художественно-цветные стекла: стоишь среди них, будто внутри калейдоскопа. Но тут-то (именно сейчас тут) картина мира была стабильной навсегда: что может измениться на углу Владимирского проспекта и Кузнечного переулка? Да, за вычетом торгового центра, но я-то был как раз в нем, и он не препятствовал ощущать стабильность. А вот у них там – да. Церковь находилась в правильном месте для подобных рассуждений: возле октоберфестовского поля. То вполне являло собой отсутствие долговременной структуры, там все строили только на праздник, а в марте это пространство – громадное – вообще без какого-либо инвентаря, ровное и пустое. Где асфальт, а где гравий, по краям немного травы. Мы с R. стояли сбоку, со стороны Paulskirche и курили. Через пустое пространство, очень долго удаляясь, шел человек в черном – видны были плащ, зонт (сложенный, он им постукивал, наверное). Слева двое запускали маленький самолет, модель: она взлетела, они ею управляли. Наискосок направо высился крупный монумент. Мы до него дошли, конечно: громадная Бавария (тетка) с возможностью оказаться в ее голове. С виду чугунная, но потемневшая бронзовая. Внутри нее сзади лестница, которая вела наверх, откуда – как утверждалось на табличке-объявлении – можно смотреть. Непонятно как: лицо вроде без щелей, может, дыры в зрачках, в сторону октоберфест-поляны (луг Терезы, Theresienhöhe), ну или вылезать придется из темечка. Высота – метров 20 плюс постамент метров 10 (дверь в статую сзади в постаменте) и еще холм с лестницей метров 20. Далеко, пожалуй, видно. Но только сделать это нельзя, даже если бы в зрачках и были дырки – не сезон (работает с апреля по 15 октября). Наверное, в самом деле предлагалось зайти в голову.