Голый конунг. Норманнизм как диагноз

Азбелев, обращая внимание на тот факт, который ускользнул от всех исследователей, что слово «устье» обозначало исток реки, пришел к выводу, что битва состоялась «в центральной части Куликова поля – на расстоянии приблизительно 50 километров от впадения» Непрядвы в Дон, на левом ее берегу. В целом, как завершал свои ценные размышления ученый, «Куликовское сражение разыгралось отнюдь не на площадке «2–3 квадратных километра», как писал недавно в своем обзоре под влиянием упомянутых мною выше археологов историк А.Е. Петров. Оно произошло на пространстве, в десятки раз превосходящем подобные размеры. Развернутые в «чистом поле» на десять верст по фронту русские войска должны были иметь и глубину построения, достаточную для их маневра и для своевременного введения в бой мощного резерва, который и решил исход битвы». Важное значение имеет и обращение Азбелева к «современным историкам Куликовской битвы – в особенности археологам – полезно было бы шире осмысливать конкретику своих результатов…»[475].

Пирейский лев и «профессионал-историк» Е. Мельникова

Не так давно Е.А. Мельниковой, по оценке Муравьева, «профессионал-историком», весьма почитаемой в норманнистских кругах (в Интернете некоторые даже сокрушаются, что Задорнов не пригласил ее участвовать в своем фильме), были вброшены в «академическую науку» давно отвергнутые «чтения» рун пирейского льва.

Задорнов умный человек, да и зачем попусту время и деньги тратить. Кому же всего этого не жаль и кто любит, в том числе и в силу идеологической нагрузки шведского взгляда на нашу историю, забавляться пустышкой по прозванию «скандинавомания», то пусть снимают и Мельникову, и ее пирейского льва, и, разумеется, Льва Клейна, как, например, снимали более десяти лет тому назад его ученика Лебедева, рассказывавшего – на их фоне – о волховских сопках, в которых якобы упокоились викинги.

Что же касается рун льва пирейского, то я уже отмечал, что норманнистских фантазий не счесть. Но на «львиной» фантазии Мельниковой действительно надо остановиться.

Работающая в Институте всеобщей истории РАН Мельникова, которую филолог Муравьев величает «профессионал-историком», по образованию, духу и методам является, как и он сам, чистой воды филологом (за ее плечами романо-германское отделение филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, диссертации на степень кандидата филологических наук и доктора исторических наук).

Является она и норманнистом. Причем очень и очень не любящим, когда ей противоречат. Поэтому, будучи «профессионал-историком» демократических, как и Клейн, кровей (а тот в 2010 г. требовал во имя, конечно, демократии закрыть Институт российской истории РАН, потому как его директором был замечательный историк и антинорманнист А.Н. Сахаров и на полставки там работал также «ультра-патриот» Фомин), она по весне 2009 г. карательным походом ходила под флагом, разумеется, «академического сообщества» и при поддержке журнала «Родина» – а сей журнал, радеющий о «научной новизне», весьма бдительно стоит на страже шведского взгляда на русскую историю – на антинорманнизм, на историков-«патриотов» А.Г. Кузьмина и Фомина, приписывая им, по какой-то известной только ей причине, «немцененависть на новый лад» (шведы хоть и германцы, но все же не немцы) и обвиняя их в фальсификациях[476]. Но сильно оконфузилась, продемонстрировав свой непрофессионализм даже в простых вещах, что, впрочем, неудивительно[477]

.

И гнев ее – филолога-переводчика – пал на профессиональных историков потому, что они на фактах показывают неправоту норманнистов, в том числе «взвешенно-объективно-научных», т. е. той же Мельниковой, и что в этой неправоте, помимо ошибок и заблуждений, очень много явных фальсификаций (часть из них мною названа выше).

Одна из них таких фальсификаций – это «прочтение» Мельниковой в 2001 г. рун пирейского льва, на которых она увидела якобы «Rodrsland», якобы «Рослаген», который, согласно ее предположениям, «восходит к др. – исл. r'odr (*rothra-

), др. – шв. rother «гребля» (ср. др. – исл. roa «грести, плыть на гребном судне»), откуда «поход на гребных судах», а также, видимо, «отряд, участвующий в походе на гребных судах» (именно это слово считается большинством исследователей исходным для зап. – финск. ruotsi русь)».