Голый шпион. Русская версия. Воспоминания агента ГРУ

Хокон VII был мудрый политик и замечательный человек. Даже внешне он производил неизгладимое впечатление. Высокий, под два метра ростом, вытянутый как струна, с лысой головой, украшенной кошачьими усами, большим горбатым носом и оттопыренными ушами, — норвежский конунг скорее напоминал мне героя романа Сервантеса Дон Кихота Ламанческого. Я не раз был гостем Его Величества. После злополучного падения в ванной комнате своего дворца и перелома шейки бедра он передвигался по дому в инвалидной коляске. Здоровье и самочувствие уже не радовали его так, как в молодые годы. Но король не терял присутствия духа.

— Я не разделяю ваших воззрений, господин Иванов, — сказал он мне однажды за чашкой чая. — Но это вовсе не значит, что мы должны враждовать. Не так ли?

С таким заявлением нельзя было не согласиться. Терпимости тогда не хватало по обе стороны барьера, разделившего политические силы в Европе.

— Наши правые, — продолжал Хокон VII, — то и дело любят меня поджимать. Требуют запретить норвежскую компартию, отдать коммунистов под суд за их убеждения.

— Как же вы намерены поступить, Ваше величество? — спросил тогда я.

— Очень просто, господин Иванов. Разве коммунисты в этой стране не мои подданные? — Мои. Значит, никто не вправе запрещать им жить и верить.

Я застал последние годы жизни Хокона VII. Полстолетия спустя после провозглашения им исторического лозунга «Всё для Норвегии!», знаменовавшего независимость страны от Швеции и Дании, соотечественники с почестями провожали его в последний путь. В 57-м году монархом стал Уюф V.

До коронации кронпринц Улх)ф часто посещал приемы в советском посольстве. И в таких случаях я нередко бывал его сопровождающим. Контакты по дипломатическим и военным каналам с королевской семьей были для Центра исключительно важны. После драматических венгерских событий 56-го здесь все острее ставился вопрос о размещении на территории страны атомного оружия НАТО. И хотя норвежская королевская фамилия лишь царствовала, но не управляла страной, точка зрения монарха играла важную роль при принятии правительством и стортингом страны решения о размещении или не размещении в Норвегии ядерного оружия, направленного против СССР.

Центр поручил мне осуществлять постоянные контакты с Хоконом VII и его сыном кронпринцем Уюфом для разъяснения точки зрения Москвы по этой весьма актуальной для нашей безопасности проблеме, а также для определения позиции норвежского королевского дома по этому вопросу.

Сдержанная и взвешенная политика как монарха, так и стортинга страны в те годы не позволила Вашингтону сделать Норвегию еще одним ядерным плацдармом в борьбе против Советского Союза. Определенный вклад в это внесла и советская военная разведка, чему способствовали ее связи как в норвежской армии, так и в высших эшелонах власти. Военная дипломатия делала все возможное, чтобы так называемое «молчаливое недовольство» в норвежских правительственных и армейских кругах зависимостью от Соединенных Штатов Америки стало непреодолимой преградой для планов размещения на территории Норвегии американских ядерных баз.

В 1954 году Североатлантический союз принял принципиальное решение об использовании тактического ядерного оружия для защиты Западной Европы. Норвегия отказалась иметь его на своей территории и наложила вето на размещение в стране ракет средней дальности. Кроме того, норвежское правительство потребовало не допустить оснащения западно-германского бундесвера ядерным оружием.

Улоф V не раз принимал меня у себя во дворце. За дружескими разговорами о семье и жизни я никогда не забывал обсудить с монархом и важнейшие политические вопросы. И, несмотря ни на какие трудности, мешавшие взаимопониманию, в одном вопросе мы всегда находили общий язык — Норвегия не должна стать чьим бы то ни было военным придатком, тем более ядерным заложником.

Порой во время вечерних бесед в королевском дворце рядом оказывался кронпринц Гарольд. Он в те годы еще был юношей, учился в школе. Улоф V как-то рассказал мне такую историю о нем:

— Однажды в школе учитель, недовольный недостатком прилежания у своего ученика, воскликнул: «Ну что ты делаешь, Гарольд! Что из тебя в результате получится?» А он ему в ответ: «Не знаю, господин учитель. Знаю только, что король из меня точно получится».

В 91-м году так оно и случилось. Новый король Гарольд III произнес при коронации знаменитые слова своего деда: «Всё для Норвегии!»

Надо сказать, что советское военное и политическое руководство в ту пору с предубеждением относилось к Норвегии, ставшей членом враждебной СССР организации Североатлантического договора. Такой выбор норвежцев многим в Советском Союзе казался оскорбительным, ведь именно наши воины совсем недавно освободили Северную Норвегию от фашистских оккупантов.