Гомер

Входит в палаты он Зевса, в собрание прочих бессмертных. Тотчас желанье у всех появляется песен и лиры. Сменными хорами песнь начинают прекрасные музы, [316]Божьи дары воспевают бессмертные голосом чуднымИ терпеливую стойкость, с какою под властью бессмертныхЛюди живут, — неумелые, с разумом скудным, не в силах

Средства от смерти найти и защиты от старости грустной.Пышноволосые девы Хариты, веселые Оры,Зевсова дочь Афродита, Гармония, юная Геба, —За руки взявшись, водить хоровод начинают веселый.Не безобразная с ними танцует, не малая с виду, —Ростом великая, видом дивящая всех Артемида,Стрелолюбивая дева, родная сестра Аполлона.

С ними же здесь веселятся и Арес могучий, и зоркийАргоубийца. А Феб-Аполлон на кифаре играет,Дивно, высоко шагая. Вокруг него блещет сиянье,Быстрые ноги мелькают, и пышные вьются одежды.И веселятся, душою великою радуясь много.Фебова матерь, Лето златокудрая с Зевсом всемудрым,

Глядя на милого сына, как тешится он меж бессмертных.

9. Юмор богов и трагедия людей. Не нужно смущаться тем, что божественный юмор для смертных часто означает самую настоящую трагедию. Это именно для смертных так. А для самих богов смысл всего этого — только юмор. Это видно уже на приведенном только что тексте из Гимн, II, 12-15, где бессмертные себе на утешение воспевают, между прочим, и бедствия смертных.

Вот, например, Аполлон сзади оглушает Патрокла ударом по спине и плечам, так что тот тут же и сваливается (Ил., XVI, 790 сл.); Афина в виде брата Гектора ободряет последнего, обещает помощь и тем коварно ведет к гибели, а тот трогательно надеется на мнимого брата, вспоминая его всегдашнюю помощь и любовь (XXII, 226-247); Зевс посылает обманчивый сон Агамемнону, зовя его на бой, а на самом деле желая его погубить (Ил. II, 1-34). Все эти многочисленные факты для людей — трагедия, а для богов — юмор.

Великая битва богов (XXI) есть для них не больше как юмористика. Сначала возмущается река Ксанф от множества трупов, которыми Ахилл ее запрудил, и уже хочет его потопить, как вдруг вступаются Афина и Гефест и спасают Ахилла (272-384). Это и вызывает других богов на сражение.

                                                       УслышалЗевс, на Олимпе сидящий, и сердце его засмеялось

С радости, лишь увидал он богов, друг на друга идущих

(389 сл.). Так оно и должно быть: юмор как бытие!

А сражение было не малое. От раздора божественных душ застонала земля, окрасилось великое небо. Арес налетел на Афину. Он называет ее наглой мухой, припоминает, как она обманом его хотела уничтожить. Сказал и ударил камнем в Афину. Та схватила огромный камень и так двинула им в Ареса, что тот грохнулся и распростерся на семь десятин. Что же богиня? «Засмеялась Афина» (408) и прочла нотацию (410-414). Тут стала было помогать Аресу Афродита, но — откуда ни возьмись — белорукая Гера заставляет Афину продолжать свое дело; и Афина «радостно вслед устремилась» (423) за Афродитой и так ее ударила, что у той «ослабли мгновенно [317] колени и сердце», и оба они, Арес и Афродита, повалились на землю. Афина дальше только поиздевалась. (428-433), на что опять «улыбнулась белорукая Гера богиня» (434). Но тут не выдержал уже Посейдон, которому надоело самому стоять в стороне, и он стал побуждать Аполлона тоже вступить в драку. Тот отказывается, но его начинает побуждать выступить за троянцев Артемида, за что и получает наставление ог Геры. Гера называет ее «бесстыдной собакой» и в конце концов бьет ее луком опять-таки «со смехом» (491). Правда, Артемида плакала, но Зевс, прижимая ее к сердцу, ласкал, «засмеявшися нежно» (508).