Гомер и история Восточного Средиземноморья

Всю эту историческую реконструкцию замечательно подтверждает одно место из «Илиады», а именно XX,191–194, где Ахилл, повествуя о своем походе на Лирнесс, город на юге Троады, замечает: «…я его разрушил… а женщин-пленниц (ληϊάδας δὲ γυναῖκας) угнал, лишив свободы». Фигурирующий здесь редкий поэтический термин ληϊάς < *lawiad-, образованный от того же ληία «добыча» и служащий специальным обозначением взятой в плен женщины, представляет точный синоним и словообразовательный вариант к пилосск. lawiaja. Включенный в описание опустошительного ахейского набега на анатолийский город, он, по-видимому, может рассматриваться в качестве весьма архаичного элемента гомеровской лексики, восходящего к словарю ахейских героических песен микенской эпохи.

Среди пилосских обозначений рабынь-чужестранок выделяются формы a-64-ja,

род. пад. a-64-ja-o (PY Aa 701, Ab 515, Ad 315, Vn 1191), читающиеся, как доказал Дж. Чедвик, Aswiai, -āōn [Chadwick, 1968, с. 62 и сл.]. Это определения для женщин, вывезенных из региона, название которого позднее трансформировалось в греческое название для всей Малой Азии — Ἀσία. В антиковедении общепринято сопоставление этого топонима с хет. Aššuwa,

наименованием огромной конфедерации западномалоазийских малых государств, выступивших против Хеттской империи в середине — второй половине XIII в. до н. э. (см. [Georgacas, 1969], а также в следующей главе). Касаясь судьбы пилосских рабынь из «Азии» в древнейшем значении этого слова, нельзя не вспомнить один греческий миф, имеющий прямое отношение к данной теме. Это рассказ о сестре Приама Гесионе (Ἡσιόνη), захваченной спутником Геракла Теламоном во время нападения на Лаомедонтову Трою и увезенной им в Грецию (Apd. 11,6,4). Имя этой героини как разлученной со своей родиной малоазийской пленницы прозрачно толкуется благодаря глоссе Гесихия, объясняющего Ἡσιονεῖς в смысле «(эллины), обитающие в Азии». «Гесиона» значит просто «асийка», «женщина из определенной части Анатолии». Это слово может быть возведено к местному лувийскому прообразу вроде *Aššuwa-wana «уроженка страны Aššuwa», построенному по той же модели, что и Aššura-wana

«житель Ассура, ассириец» и др. (см. [Гиндин, 1967, с. 103]). Поэтому образ и имя мифической Гесионы прямо сопоставимы с документальными данными об «асийских» пленниках в ахейском Пилосе.

Образования от топонима *Aswia в ахейских текстах имеют особую ценность для анализа проблемы греко-малоазийских отношений в пору расцвета Микен. По-видимому, из этой области на Пелопоннес был перенесен культ малоазийской богини, именовавшейся в Пилосе po-ti-ni-ja a-si-wi-ja (Fr 1206), т. е. Potnia Aswia

«Владычица Асийская», эпиклеза, которая, пережив века, в историческое время в форме Πότνια Ἀσία употреблялась как эпитет Афины и других богинь [Georgacas, 1969, с. 70]. Очень популярным во всем ахейском мире, судя по текстам линейного письма Б, было имя Aswios «Асиец», представленное в двух видах записи α-64-jo (KN Ce 261, PY Cn 1287, Fr 324) и a-si-wi-jo (KN Df 1469, PY Cn 285, MY Au 653). У Гомера тождественное имя Ἄσιος носят два героя, оба жителя Малой Азии, союзники троянцев (Il. XII,95; XVI,717 и др.). В специальной литературе часто высказывается мнение о первоначальном соотнесении названия Άσία с территорией Лидии, где у течения р. Каистр лежал хорошо известный Гомеру Ἄσιος λειμών «Асийский луг» (Il. II,461) [Georgacas, 1969, с. 48 и сл.] (ср. [Forrer, 1924, с. 6 и сл., 16; Гиндин, 1981, с. 140]). При этом мы сталкиваемся с любопытным парадоксом. Дело в том, что хетты, в общем-то неплохо представляя себе все более или менее значительные политические образования на западе Анатолии, на протяжении XV–XIII вв. до н. э. упоминают об Ассуве лишь в очень ограниченной группе текстов, отражающих факт выступления под этим названием против Хеттской державы сразу массы мелких прибрежных государств. Как увидим в главе 3, одни ученые относят это событие к позднему периоду существования империи хеттов — к середине или второй половине XIII в. до н. э., а другие — к самому ее началу, к последним десятилетиям XV в. до н. э. Но это значит, что в XIV и первой половине XIII в. до н. э. хетты как бы ничего не знают об Ассуве; между тем греки в это время везут из «Асии» рабынь, почитают «асийскую богиню», охотно дают сыновьям имя со значением «асиец». В той же главе мы рассмотрим документ, наводящий на мысль, что микенские цари издавна поддерживали дипломатические связи с некой малоазийской династией, именовавшей себя «царями Ассувы», причем эти связи должны уходить истоками в десятилетия, когда для хеттов Ассува как особое государство будто и не существовала.