Гомер

Однако почему-то Афина направляет Телемаха искать отца в тот самый момент, когда Одиссей прибывает на Итаку. Телемах после посещения Нестора и Менелая странствует неизвестно где, ничего об отце не узнает и неизвестно, как оказывается опять на Итаке. Самый совет, который Афина дает Телемаху в I песни, удивляет своей несообразностью и несоответствием тому, что реально происходит. Прежде всего, Афина советует Телемаху потребовать в народном собрании удаления женихов. Это понятно, хотя и неизвестно, какая тут связь с поисками Телемахом своего отца. Дальше Афина советует удалить Пенелопу к ее отцу Икарию, если она хочет выйти замуж. Спрашивается, зачем же ей ехать к Икарию, когда скоро должен прибыть к ней Одиссей. Далее, Афина говорит, что если Телемах знает, что Одиссей жив, то он должен возвратиться домой и ждать отца еще гОдиссея Спрашивается, зачем же ему ждать целый год, если на совете богов только что было постановлено, чтобы Одиссей немедленно вернулся на родину; кроме того, если Одиссей умер, то непонятен совет Афины выдать замуж Пенелопу за одного из женихов, а остальных женихов перебить. Ибо какой же смысл в этом случае убивать остальных женихов. Далее, из всех этих советов Афины Телемах почему-то исполняет только один, а именно, на народном собрании во II песни он требует удаления женихов, а против предложения удалить Пенелопу к ее отцу даже энергично возражает.

В IV песни Телемах, спеша возвратиться домой для защиты матери, не хочет остаться у Менелая, несмотря на его приглашение; если же прикинуть, сколько дней прошло до его прибытия на Итаку, то окажется, что Телемах оставался у Менелая не меньше 30 дней.

В IX–XII песнях Афина не играет никакой роли, в то время как в других песнях она сопровождает Одиссея в качестве его руководительницы и помощницы.

Конец XXIII и вся XXIV песнь с ее рассказами о схождении женихов в Аид, о приключениях Одиссея и о мятеже на Итаке производят впечатление присоединенных чисто механически. В этом направлении высказывались еще александрийские критики.

2. Другие противоречия

Кроме сюжетных противоречий, у Гомера много всяких других противоречий, так что любители разыскивать таковые всегда могли находить их сколько угодно.

а) Культурно-социальные противоречия. Переходя от внешнего сюжета к его внутреннему содержанию, мы сталкиваемся у Гомера с определенной картиной культуры и социального развития, но эта картина весьма далека от полного единства и слаженности. Основным противоречием является здесь то, что изображенная у Гомера культура в общем является так называемой Микенской культурой (бесформенный кожаный щит, бронзовое оружие при нападении; мотивы быка и льва, перешедшие в гомеровские сравнения, возможно, из микенского изобразительного искусства; различного рода художественная промышленность, вроде кубка Нестора, серег Пенелопы, перевязи Геракла и т. д.). Но Гомеру известна и гораздо более поздняя культура: обрабатывается у него не только бронза, но и железо. Дворцы у него не только роскошные микенские, но и довольно простые, как например у Одиссея на Итаке. Власть царя то прославляется в древним теократическом стиле, то сводится на военные функции и трактуется весьма непочтительно. Народ и воины то безмолвные исполнители, то восстают против царей и критикуют их в гесиодовском духе. Гомеровские герои то беззаветные борцы за свой народ, то капризные и раздражительные люди, для которых безразлична народная война и которые рады гибели своих соотечественников.

б) Религиозно-мифологические противоречия. Противоречия этого рода особенно поразительны. Зевс — верховный бог, но он многого не знает, что творится в его царстве, его легко обмануть; в решительные минуты он не знает, как поступить; и в конце концов невозможно понять, кого он защищает, греков или троянцев. Вокруг него ведется постоянная интрига, причем часто вовсе не принципиального характера, какие-то домашние и семейные ссоры. Боги постоянно вздорят между собой, вредят друг другу, обманывают друг друга; одни из них почему-то стоят за троянцев, другие за греков. Зевса, вообще говоря, мало кто признает. Однажды чуть было не стащила его с Олимпа его же собственная семья. Не видно, чтобы он имел какой-нибудь моральный авторитет. Говоря о своем превосходстве, он ссылается только на свою физическую силу.