Гоморра

Михаил Тимофеевич Калашников жил в городе у подножия Урала — Ижевске. Калашников был здесь живой легендой. Специально для него даже наладили прямое сообщение с Москвой, он превратился в своеобразную достопримечательность для высокопоставленных туристов. Гостиница возле дома генерала, где остановился и Мариано, зарабатывала огромные деньги на его почитателях, которые или дожидались возвращения своего кумира из какого-нибудь очередного тура по России, или ждали, пока он их примет. К Калашникову Мариано вошел, держа в руке видеокамеру. Генерал съемку разрешил, но попросил не распространять эту запись. Мариано согласился без всяких возражений, понимая, что тот, кто свел его с Калашниковым, знает его адрес, номер телефона и запомнил в лицо. Мариано предстал перед генералом с обмотанным скотчем пластмассовым контейнером, на котором были нарисованы морды буйволов. Этот псих ухитрился довезти в багажнике машины коробку с моццареллой буфала[39] из Аверсы.

Фильм о посещении дома Калашникова Мариано мне показывал на маленьком мониторе в видеокамере. Изображение дергалось, лица искажались, предметы то приближались, то удалялись, деформируясь, перед объективом мелькали то запястье, то большой палец. Больше всего это напоминало видеоотчет о школьной поездке, который снимали на бегу. Дом Калашникова был похож на дачу Дженнаро Марино, или это просто была типичная русская дача, но я, кроме той, принадлежавшей боссу из Арцано, больше никаких загородных поместий не видел, поэтому мне эти два дома показались идентичными. Стены у Калашникова были увешаны репродукциями Вермера, а шкафы ломились от безделушек из дерева и хрусталя. Полы застланы коврами. В какой-то момент генерал вдруг закрыл объектив рукой. Мариано объяснил, что ему хватило наглости войти в комнату, которую Калашников не позволял снимать ни под каким предлогом. На стене висел металлический шкафчик, сквозь бронированное стекло было видно его содержимое — первая модель «Калашникова», прототип, созданный, согласно легенде, старым генералом (тогда еще только безвестным сержантом) по схемам, которые он чертил на клочках бумаги, когда лежал раненый в больнице и мечтал о создании такого оружия, которое сделало бы непобедимыми продрогших и голодных солдат Советской армии. Первый в истории АК-47, хранящийся под замком, как первый заработанный цент Скруджа Макдака,[40] знаменитый number one

в футляре, Номер Один, который колдунья Амелия[41] упорно пытается прибрать к рукам. Эта модель бесценна. За обладание такой военной реликвией многие бы пожертвовали чем угодно. После смерти Калашникова ее ожидает та же судьба, что и полотна Тициана и Микеланджело, — аукцион «Кристи».

Мариано провел в доме Калашникова все утро. Видимо, его поручитель был по-настоящему влиятельным человеком, раз генерал проявил такое гостеприимство. Следующая сцена из фильма: они сидят за столом, и маленькая сморщенная старушка открывает контейнер с моццареллой. Ели с удовольствием. Водка и моццарелла. Мариано не мог упустить такие кадры и положил камеру на стол, чтобы запечатлеть все происходящее. Как великий Калашников ест моццареллу из сыроварен его босса. В кадр попал и шкаф на заднем плане, где на полке стояли рамки с детскими фотографиями. Несмотря на то что меня уже тошнило от этого видео и я не мог дождаться, когда же оно наконец закончится, мне не удалось сдержать любопытства:

— Мариано, это все дети и внуки Калашникова?

— Ты что, какие дети! Многие называют в его честь своих детей, а потом присылают их фотографии. Наверно, этот автомат им жизнь спас или они просто им восхищаются…

Хирурги получают фотографии детей, которых они спасли — вылечили или прооперировали, — потом вставляют снимки в рамки и держат на полочке как свидетельства своих профессиональных успехов. Так и у Калашникова в гостиной хранилась коллекция фотографий детей, носивших имя его творения. Как-то в Анголе итальянский репортер брал интервью у известного повстанца из «Движения за освобождение», который заявил: «Я назвал сына Калшем, потому что это имя — синоним свободы».