Гомосексуализм и пропаганда гомосексуализма с точки зрения либерализма и биоэтологии

Так лидер движения “За права человека” Лев Пономарев “задаётся вопросом, будет ли рассматриваться в качестве “пропаганды гомосексуализма” освещение по телевидению реальных историй о западных политиках, которые являются открытыми гомосексуалами, создают однополые семьи и усыновляют детей”. (25) Как-то не верится, что серьёзный политик не способен различать политические статьи, от которых читатели ждут серьёзного анализа идей и реальной деятельности политиков, и статьи в гламурных журналах, освещающих похождения теле и кинозвёзд.

И можно ли поверит, что человек, сочетающий профессии юриста и журналиста - Максим Черниговский не понимает, чем отличается статья, рекламирующая гей движение, от статьи, посвящённой реальным проблемам геев. А ведь он пафосно заявляет, что вследствие принятия закона “под запретом окажутся и журналисты, корреспонденты и редакторы средств массовой информации, если они по каким-либо причинам решат рассказать о гомосексуалах”. Правда он ещё заботится и о творческих работниках, поскольку от “такого закона от него в первую очередь пострадают отнюдь не гомосексуалы, а творческие работники, независимо от их сексуальной ориентации и личного отношения к сексуальным меньшинствам”. (17)

Однако пафос Черниговского явно уступает пафосу профессионального актера и писателя Стивена Фрая, опасающегося, что “теперь о Чайковском говорить запретят?”. (11) Странно, как же это миллионы людей получали и получают эстетическое удовольствие от музыки, танцев и картин музыкантов, артистов и художников, даже не зная, что они являются геями? И не поднимется ли всемирной искусство на новую высоту, когда люди узнают о творцах особенности их сексуальной жизни?

Среди этих надуманных стонов гораздо честней выглядит, пусть и неосознанное признание президента кинопрокатной компании “Кино без границ” Сэма Клебанова, опасающегося потери прибылей из-за того, что “очень большая часть фильмов, которые” он “сюда привозил, как раз дает представление о том, что все равны и по-своему хороши”. (2)

Возможно понимая беспомощность таких защитников, представители ЛГБТ-движения и поддерживающие их российские и международные правозащитные организации (Open letter to the Legislative Assembly of St Petersburg: Don’t limit freedom of expression. November 17th, 2011) переносят упор на то, что “использование понятия “пропаганда” в отношении деятельности ЛГБТ-движений противоречит принципам прав человека, носит гомофобную, и, нередко, популистскую подоплёку”, а само принятие питерского закона “является плохо завуалированной попыткой легализовать дискриминацию лесбиянок, геев, бисексуалов и транссексуалов”. (26)

Своеобразной расшифровкой этих положений является высказывание основателя движения Московский гей-прайд Николая Алексеева: “Мы выходим на улицу не с целями “смотрите, как это классно, вступайте в наши ряды”. Мы выходим для того, чтобы заявить о равноправии, о необходимости соблюдения наших прав — легализуйте однополые браки, запретите дискриминацию и так далее”. (27)

В принципе это очень своеобразное представление о нарушении прав. Если говорить о требовании легализации однополых браков, то неужели они не “слышали что-нибудь про гражданский брак? И если ли у вас знакомые, которые не регистрируют свои отношения мужчины и женщины. И ничего, живы-здоровы, и все у них нормально”. (9) А если речь идёт о запрете на гей-парады, то “ведь им никто не мешает заниматься этим дома. Если они хотят попраздновать это в большой компании, то могут поехать в лес на опушку и это делать. Зачем они хотят делать это публично, под окнами с парадами своими, где живут люди, которые этого не хотят?”. (24)

Понятно, что в наше время В. Ленин не самый цитируемый философ, но его идея “Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя” достаточно широко известна (28), и её не грех не только помнить, но и использовать в реальной действительности. Потому что “если под личностными свободами вы понимаете специально будировать и раздражать тысячи людей, ну да, такие личные свободы ограничены” (29), и это справедливо для любого общественного устройства.