ГОН

— Просит? Леонид Ильич? — образ двух салатиков, обильно политых сметаной, категорически не желал меня отпускать.

— Да. Леонид Ильич Брежнев. Прошу проследовать. — мужик плавно повел рукой, недвусмысленно указывая на стоящий неподалеку ЗИС.

Просит он! Едрена кочерышка! Утонув в мягкости заднего дивана лимузина, я бездумно смотрел в окно и перебирал в голове все свои проступки, реальные и мнимые. Нет, я хотел подобраться поближе к будущему главе государства, тут спору нет. Но где первый секретарь со своими просьбами, от которых нельзя отказаться, и где я? Оппа… До чего домик мне знаком! Хорошо еще, что поездка оказалась короткой, а то накрутил бы себя черт знает до чего.

Так, познание, срочно мне всю информацию про семью Брежнева!

— Филипов? — стоило входной двери распахнуться, как в проеме выросла фигура.

— Александр Яковлевич? Товарищ подполковник… Так… Привезли вот — я с огромным удивлением рассматривал старого знакомого.

— Черт, старею. Мне следовало сразу догадаться… Да не вертись ты! — меня быстро охлопали с головы до ног — Руки подними!

Я молча повиновался. Александр Яковлевич Рябенко, подполковник. Начальник личной охраны Л.И.Брежнева. А ведь раньше мне познание вообще ничего не дало. Надо же, в следующем году полковника получит. Интересно, у него с нашей председательшей шуры-муры или он действительно к Панас Петровичу заезжал?

— Ладно, потом поговорим… — он критически оглядел меня и как-то в сомнении покачав головой, пошел в глубь коридора, жестом приказав следовать за собой.

— Сашенька, ну наконец-то! Заходите скорее, я как раз новый чай заварила!

Я замер в проходе и зашарил глазами. Небольшая комната. Круглый стол. Прямо над ним с потолка свисает лампочка, укрытая абажуром. Вокруг стулья с высокой спинкой. На одном свешивается небрежно брошенный галстук. Надо же, с резинкой и застегивающийся на крючочек. Виктория Петровна аккуратно ложкой перекладывает что-то густое из банки. Где Леонид Ильич?

— Давай, проходи! — меня легонько толкнули в спину.

Действительно, чего это я замер, как суслик в степи? Еще раз окинув взглядом комнату, я аккуратно подошел к столу.

— Александр, правильно я запомнила? Садитесь скорее, я тут новый рецепт варенья опробовала! — жена Брежнева ловко поставила перед нами посуду.

Новый рецепт варенья? Ей чего, больше делать нечего? Или персональных поваров еще не положено? Хотя какая мне разница? Содержимое поставленного передо мной блюдечка одним своим видом вызывало повышенное слюноотделение, ведь до столовой я так и не дошел. Взяв чайную ложечку, я принялся намазывать варенье толстым слоем на кусок хлеба. Одобрительно оглядев получившуюся конструкцию, шумно вдохнул носом аромат и откусил здоровенный кусок. Абрикос? С грушей? Нет, вроде еще нотки яблок проглядывают…

— Вкусно. Но мне кажется, что немного сладковато, нет? — я сделал еще один кус — как бы оно потом не засахарилось.

— Да, я тоже такого же мнения. В следующий раз поменьше попробую положить. Но что же вы сидите, ешьте, не стесняйтесь!

Виктория Петровна Брежнева. После рождения дочери занялась домашним хозяйством. К политике равнодушна. Любит фигурное катание. Хорошо готовит. О, познание проснулось. Да, про «хорошо готовит» это верно. Я хищническим взглядом обвел батарею мелких чашечек и плошечек, медленно окружавших нас с Александром Яковлевичем. Подполковник же полностью отдался поглощению выставляемых блюд и казалось, ничего не замечал вокруг.

— Виктория Петровна, а вот это что такое? — я подхватил с тарелки какой-то мелкий пирожок.

— Баурсаки. Кусочки теста, обжаренные в масле. Уже тут научилась готовить. Вкусное?

— Офень! — я выразительно кивнул головой.

Вот такое, чуть сладковатое, мне гораздо больше по вкусу. Главное, не забывать про чай, а то попа слипнется от такого обилия углеводов.

— Ага, наш спаситель уже тут! — из-за спины раздался громкий и уверенный голос.

Я встал из-за стола и повернулся. Передо мной стоял широко улыбающийся будущий генсек. Я быстро мазнул по фигуре взглядом. Голубая рубашка, костюмные брюки. На ногах тапочки. Болел тифом зимой 1920-21 года. Контузия в 1943 году. В 1952 году перенесен инфарт миокарда. Хроническое недосыпание. Поражение легких табачным дымом. Ого, лечилка с познанием проснулись. Правда, немного не вовремя…

— Леонид Ильич, добрый вечер! — я крепко пожал протянутую руку — Александр Филипов, работаю шофером.

— Знаю, все знаю. — он жестом вернул меня за стол и уселся рядом — Витя, а лапшички не осталось? А то утром не успел…

— Вот вспомнил… Нет ее, Юра доел, как встал. Но я тебе котлеток схоронила.