Гончар из Модиина

И теперь, сидя рядом с Шифрой, в гостеприимном доме друга, он с невероятной четкостью понял, что что-то недосмотрел или, того хуже, упустил, и скрытые угрозы Апеллеса пришли в действие.

В его ушах звучали слова, только вчера произнесенные Апеллесом.

– Вот тебе , гипарх , личное послание из Антиохии, – при этом Апеллес, вручая Силоносу скрученный в рулон папирус, не скрывал своего удовлетворения: на папирусе была пломба, характерная для секретных документов военного ведомства. – На тебя возлагается важная миссия, – сказал Апеллес. – Я не знаю, что в этом папирусе, но если бы не приближающийся срок моей отставки, то наверняка эта миссия была бы поручена мне.

Силонос знал, что Апеллес врет. Он прекрасно знает, что написано в запломбированном документе. И не сам ли он спровоцировал этот документ? Нахлынули недобрые предчувствия.

– Благодарю, – по военному, коротко сказал Силонос, принимая из рук наместника документ. Хотя был сильно удивлен высоким званием, с которым тот к нему обратился. Затем приветствовал своего начальника принятым в армии жестом и направился к выходу.

Развернул папирус лишь, когда оказался в крепостных конюшнях, возле своего коня.

Быстроногий, всегда приветствовавший приход хозяина негромким ржанием, на этот раз был тихим. Настороженно косился. Его уши, поднятые кверху, напоминали два заостренных наконечника копий.

– Ну, дружок, кажется, нам предстоит дальний переход, – обратился Силонос к коню и тут же, сорвав пломбу, принялся неторопливо разворачивать папирус.

Его, гекатонтарха Силоноса, назначали гипархом в одной из провинций Вавилонии. В качестве постоянного места пребывания гипарха назывался город-крепость Дура-Европос.

Круг замкнулся, мелькнула мрачная мысль. Если много лет тому назад, желая быть полезным Отечеству, он сам вызвался служить в этом отдаленном форпосте империи, то теперь это было очень похоже на ссылку. Тем более, что там уже шла тяжелая война с парфянами.

Как указывалось в предписании, в крепости погиб начальник гарнизона, гипарх Зенадот, в связи с чем, он, гекатонтарх Силонос, возводится в ранг гипарха и назначается командующим всех отрядов, расположенных в крепости, и прилегающих к гипархии полисов.

Документ завершался пожеланием успехов и выражением твердой уверенности, что гипарх Силонос, будучи хорошо знаком с этим районом, добьется перелома в военных действиях и устранит парфянскую угрозу.

Внешне все написанное выглядело обоснованным и убедительным. И, тем не менее, Силонос понимал, что это назначение – та же чаша с ядом, хотя и позолоченная. В Вавилонии шла полномасштабная война, а ему даже не выделили сколько-нибудь значительный воинский отряд.

Его охватила отчаянная грусть. В эту грусть вплелись чувства привязанности к Эльазару и Шифре. Он не стеснялся этих чувств. Он знал, что Эльазар заменил ему родного брата. Шифру же он полюбил больше чем родную сестру. Она стала его вдохновением и его надеждой.