Гончаров и его подзащитная

— Да ты нас туда и за бутылку не загонишь, — зажимая нос, заверил его Валерка. — Что теперь делать, куда звонить?

— Куда, куда, в морг звонить, — важно вынес свое решение участковый.

— В морг-то оно можно, — задумчиво протянул я, — морг дело хорошее. Куда уж тут, господин пристав, без морга-то денешься. Только смекаю я: а ну как старушка не по своей воле преставилась? Тогда что? Ввалятся санитары, все затопчут, и вы будете виноваты. Я правильно рассуждаю?

— Правильно. Тем более, что за последний месяц по нашему району убито три пенсионера. Откуда мне позвонить?

— От меня, — самоотверженно вызвался Валерка.

Едва только они скрылись из поля моего зрения, как я, не мешкая ни секунды, сунул свой любопытный нос в бабушкину квартиру. Заглянул в комнату и тут же выскочил. Того, что я увидел, а особенно унюхал, хватило вполне. Жирные мухи вольготно и непринужденно ползали по раздувшемуся трупу, который я углядел на диване. Бабуля лежала лицом вниз и, судя по свисающим концам веревки, была удавлена насильно.

На площадку я выскочил вовремя, потому что из соседней квартиры высунулась любопытная женская физиономия и поинтересовалась, какому идиоту вздумалось портить воздух у нее под дверью.

— Только не мне, — сразу отверг я ее гнусные подозрения.

— Господи, как воняет, — брезгливо сморщив курносый нос, сплюнула дама. — Откуда этот запах?

— Мне кажется, он разносится из соседней с вами квартиры.

— Старая грязнуля, что она там делает?

— Лежит, — лаконично ответил я.

— Сейчас я ей выскажу, — гневно пообещала соседка и дернулась к двери.

— Не надо, — перекрывая ей путь, попросил я. — Она все равно вас не услышит.

— Это меня-то не услышит! — взвизгнула баба. — Да меня мертвый услышит.

— Наверное, так оно и есть. Но только она уже начала разлагаться, и мне кажется, что на сей раз ваши крики останутся невостребованными. Впрочем, как знаете…

— Участковый инспектор Оленин, — отдавая честь, представился капитан. — Женщина, почему кричите?

— Она, господин пристав, требует доступа к телу, а я не пускаю, — гаденько улыбнувшись, пояснил я. — Мало ли что приключится! А может, она какие-то улики уничтожить хочет. С этими любопытными ухо держать надо востро. Дело такое…

— Вы совершенно правильно поступили, товарищ, — облагодетельствовал меня Оленин и в знак особого доверия сообщил: — Сейчас сюда приедет медэксперт, а там уже посмотрим, что к чему.

— Замечательно, тогда, с вашего позволения, мы будем находиться в квартире этажом ниже. Когда понадобимся — всегда к вашим услугам. Валерка, только строго между нами, — тщетно пытаясь отмыть с себя ароматы мертвечины, сообщил я, — бабульку-то твою угрохали.

— Ты в своем уме? — вылупился на меня Ефремов. — Почему ты так решил?

— Потому что, пока вы ходили звонить, я заскочил к ней в гости. Ее удавили капроновым шнуром. Не понимаю только за что. У тебя на этот счет есть какие-нибудь предположения?

— Абсолютно никаких. Нина Антоновна жила от пенсии до пенсии. Ничего ценного, кроме золотого колечка да пары сережек, в доме у нее не было.

— Это я понял, но тогда за каким чертом ее понадобилось убивать? Может быть, из-за квартиры? Она у нее приватизирована?

— Нет, я знаю точно, потому что на эту тему разговоры у нас велись неоднократно. Незачем ей было ее приватизировать, поскольку близких родственников у нее не было, а дарить хату племянницам-потаскушкам она не хотела.

— Почему? Все не государству достанется.

— Не любила она их. Жаловалась, что вспомнили они ее только тогда, когда время к закату подошло. И это действительно так. Здесь я живу больше десяти лет, а впервые увидел их года два назад. Вдруг забота их обуяла. Продукты вкусненькие таскать начали, винцо марочное. Чего там греха таить, любила Антоновна немного пригубить, а только на этот раз пошла на принцип, все их подаяния аккуратно складировала в коридоре, не касаясь даже пальцем.

— Тогда понятно. Скорее всего, они ее и прижучили. Прямо на разобранном диване кислород перекрыли, мерзавки. И то сказать, обидно… Ты их с недельку тому назад не видел? Может, на лестнице случайно встретил?

— Да нет, они уже больше года как перестали к ней ходить. Надоело попусту время терять, они и отступились.

— Не уверен. Кто может смириться с тем, что у тебя из-под носа квартиру уводят? Нет, Валерик, что-то тут не так. Боюсь, не обошлось здесь без ее родственничков.

— Может быть, и так, но только я вот о чем подумал: зачем ее племянницам понадобилась эта однокомнатная хрущоба? Сами они не бедствуют, имеют какое-то частное предприятие, разъезжают в «фольксвагене» и вполне довольны жизнью. Зачем им убивать полуживую старуху? Не вижу в этом никакого смысла.

— На первый взгляд многие убийства лишены смысла, а тут налицо, по крайней мере, две причины. Во-первых, они могли мстить тетке за ее дурацкое упрямство, а во-вторых, мы же не знаем наверняка, оставалась ли квартира неприватизирована. Что же касается их материального благополучия, то хорошо ведь известно: чем больше имеем — тем больше хочется.