Петров Михаил

Гончаров смертью не торгует

Михаил ПЕТРОВ

Гончаров смертью не торгует

Детективная повесть

Хрустя морозными снежинками, бодрый и трезвый, я возвращался домой. Из почтового ящика я вытащил целую кипу рекламной белиберды и хотел было тут же переадресовать ее ни в чем не повинному соседу, но кто-то, наверное сам дьявол, меня удержал, и домой я явился с огромным ворохом газетного хлама.

Сбросив вею эту кучу на обувную тумбу, я был немало удивлен наличием очаровательной дамы, и это было тем приятней, что она привольно раскинулась в моем кресле, а Милкой в радиусе десяти метров и не пахло. На своих хрупких плечиках и тоненькой шейке гостья несла не больше тридцати лет. Была она крашеной блондинкой с серыми, вечно удивленными глазами. Словами не расскажешь, как на меня действуют такие глазки. При моем появлении они испуганно округлились и вся она сжалась и напряглась. Дернув ноздрей, лисой поглядывая на дичь, я начал сужать круги.

- Это кто на моем стуле сидит и из моей чашки ест?

- Я, извините, я не знала, что это ваше кресло. - Сделав неудачную попытку встать, она растерялась вконец: - Извините... я не хотела... я жду Милу... я ее школьная подруга...

- Сиди, сиди, моя радость, страсть как люблю ее школьных подруг, засуетился я, облизываясь. - Жалко только, училась она не в этом городе, ну да ничего. В ее отсутствие мы замечательно проведем время. Надеюсь, она смылась надолго? Что будем пить? В моих погребах присутствуют водка, самогон и чистейший медицинский спирт. Как старый и опытный алкаш, рекомендую последнее.

- Извините меня, но я не пью ни того, ни другого, ни третьего, а Мила вышла на минутку в магазин за шампанским. Я думала, что это она вернулась.

- Какая жалость, а как тебя зовут, цветок душистых прерий?

- Тамара Дмитриева. Я в самом деле училась в школе с вашей женой. Это было в Алма-Ате. Вы не подумайте, я не обманываю. Мы переехали сюда всего неделю назад. А с нами тут такое приключилось...

Что именно с ней приключилось, досказать она не успела, потому как до зубов нагруженная сумками и пакетами явилась супруга.

Принимая у нее поклажу, я недовольно проворчал:

- Могла бы и подольше погулять. Я еще не вполне насладился обществом твоей соклассницы. Премиленькая старушка, я тебе доложу.

- Оставь свои всегдашние глупости, - заталкивая меня на кухню, зашипела она. - Ей сейчас не до этого. С ними произошло несчастье.

- Пардон, тогда я удаляюсь и смиренно молчу. Мне и своих несчастий хватает выше крыши, - предчувствуя, куда гнет Милка, поспешил самоустраниться я. - Гуляйте, а мы с котом посидим на кухне.

- Грандиозный ты свин, Костя, даже отец обещает ей как-то помочь.

- Тогда мое вмешательство будет тем более некстати. Приятного вам вечера.

Демонстративно накрывшись рекламной прессой, я устроился на кухонном диванчике.

Обозвав меня всякими обидными словами, Милка, изобразив на подносе а-ля фуршет, удалилась к гостье. От нечего делать в подтирушке "Вечерок на часок" я принялся рассматривать объявления проституток о том, что знающие свою цену "леди" могут предложить свои услуги, вплоть до оральных, состоятельным господам. Должным образом изучив сексуально-коммерческий потенциал нашего города и посочувствовав тем "лордам", чьи жены вынуждены добывать себе хлеб таким нетрадиционным путем, я перешел к рубрике "Разное". Одно объявление, жирно выделенное рамкой, мне показалось любопытным и неординарным: "Для выполнения разового пикантного поручения требуется мужчина до сорока лет, не боящийся риска. Оплата высокая. Отбор на конкурсной основе. Контактный телефон 22-52-15. Звонить в рабочее время".

Сам не зная почему, я отчеркнул его фломастером, выпил чашку бульона и приготовился отойти ко сну. Но разве две подвыпившие бабы могут успокоиться, когда через стену от них лежит красивый и обаятельный супермен? Сопротивлялся я активно и почти искренне, да разве может устоять слабый, изможденный мужчина перед двумя молодыми девами, когда они зовут тебя немного выпить. Словом, уже через десять минут я восседал во главе стола, кушал янтарный балычок, вежливо слушая одиссею Тамары Дмитриевой.

- Я учитель русского языка и литературы, как и мой муж, - начала она неуверенно. - После Беловежской пущи, после того как Казахстан стал самостоятельным государством, жить у нас стало невозможно, а особенно людям с нашей специальностью. Я не буду много распространяться о всех бедах и унижениях, каким мы подверглись, вы об этом, вероятно, знаете сами. Кем только нам не приходилось работать в последние четыре года: и торговцами, и дворниками, и черт знает кем...

Неожиданно нам повезло, одной из ваших школ срочно потребовался педагог, и нам прислали вызов. Ни минуты не думая, мы тут же продали трехкомнатную квартиру и вне себя от счастья примчались сюда. Все сложилось как нельзя лучше. Сергею сразу же дали полторы ставки, а я в той же школе временно устроилась уборщицей. Вопрос жилья оставался открытым, да мы и не ждали сразу всех благ. И так спасибо директору - он пообещал нам малосемейку в течение двух лет.