Гончие Лилит

– Терри, – вздыхаю я, понурив голову, и внезапно слова начинают сыпаться из меня без остановки: – Я купила дом своего бывшего парня и собираюсь уехать туда и предаться убийственной тоске по прошлому. Собираюсь спать в нашей с ним постели, бродить теми же улицами, где мы вместе гуляли, и рыдать по ночам в подушку. Теперь скажи мне, что я идиотка и мазохистка, и порекомендуй психотерапевта, ты наверняка знаешь парочку…

Он молчит, словно собирается с мыслями, а потом пожимает плечами:

– Это твоя жизнь, Скай. Хочется бежать – беги, хочется кричать – кричи, хочется сложить все свои нервные клетки в один костер и смотреть, как ярко они горят, – вперед. Только не вздумай прыгать с крыши. Мне день за днем приходится бороться за жизни людей, и я этого не оценю.

Повертев в руках стакан, Терри задумчиво продолжает:

– Самоубийство – это насмешка над теми, кто отдал бы все за здоровое, сильное тело. Насмешка над матерью, выхаживающей неизлечимо больного ребенка. Над мужчиной, который дни и ночи проводит у постели умирающей жены. Над стариком, который не в силах спасти единственного сына. Вот скажи, ты когда-нибудь плевала кому-нибудь в лицо?

– Нет.

– Сделаешь с собой что-нибудь – и это будет равнозначно плевку в лицо всем таким людям. И мне тоже.

Молчу, сказать нечего. Чувство, похожее на стыд, румянит лицо.

– Где он? – интересуется Терри.

– Кто?

– Твой бывший парень.

– Один дьявол знает, где он. Но, надеюсь, счастлив и доволен собой.

– Честно говоря, я не в восторге от твоей затеи. Тебе сейчас противопоказано бродить по руинам прошлого.

Мне приятна его забота. Мне нравится думать, что хоть кому-то не все равно, что со мной будет. Особенно после того, как меня разломали, растоптали и выбросили. Да, я видела его темную сторону – в тот день, когда Терри предпочел мне гончую. Но кто бы не предпочел? Окажись я на месте этого самодостаточного молодого мужчины, у которого есть ум, привлекательная внешность, отличная работа и все, что к этому прилагается, – будь на его месте, кого бы я выбрала? Роскошную красотку, которая предлагает развлечение на одну ночь без обязательств, – или наивную молоденькую простушку, которая ходит по пятам и грезит серьезными отношениями? Сейчас я могла понять его поступок. Прощать все еще не собиралась, черта с два. Но понять могла…

– Ну, все, не смотри на меня так. Я не буду убивать себя. Доволен?

– Вполне.

– А теперь давай вернемся, ты не против? Просто умираю от усталости…

* * *

Я вышла из ванной и надела одну из пижам Терри. Что творит со мной моя безумная судьба? Сегодня отдаешься одному мужчине, а уже завтра носишь одежду другого. Сегодня паришь высоко в облаках, а завтра лежишь на земле с переломанными крыльями, уткнувшись лицом в чужую подушку. Сегодня ты фейерверк, а завтра пепел…

– Терри, душ свободен! – кричу на всю квартиру. Он не отзывается, и я иду в гостиную, туда, где ему приходится спать из-за моего вторжения две недели назад. Свет выключен, Терри лежит на диване с планшетом и что-то смотрит, надев наушники. По его лицу скользят блики – отражение другой реальности, в которую он сейчас погружен с головой.

Встаю перед ним. Терри поднимает глаза и вынимает из одного уха наушник.

– Душ свободен.

– Иду. Только сначала узнаю, кто убийца. Осталось всего… шесть серий.

– Что смотришь?

– Сериал «Убийство». И у меня все еще никаких догадок.

– Убийца наверняка тот, кто самый милый и пушистый, – говорю я.

– Давай проверим, права ты или нет? – Терри отодвигается к краю и похлопывает по дивану, предлагая мне присоединиться к просмотру.

– Нет, спасибо, – отказываюсь я.

– Боишься? – улыбается он.

– Боюсь – но только того, что ты возомнишь невесть что.

– Да ладно тебе, ничего я не возомню. Иди сюда. Мне нужно уйти в спальню и лечь спать. Нужно уйти – но я остаюсь и устраиваюсь на диване рядом с Терри. Не все ли равно, где хранить кучку своего пепла? Не все ли равно, куда складывать обломки?

– Вот этот – мэр города – страшно мутный тип. Но зрителю так часто намекали, что он может быть убийцей, что в это уже не особенно верится…

– Терри? Почему ты мне помогаешь? Мне нечего предложить тебе взамен. Я – руины. Из жалости? Из чувства вины?

– Я бы объяснил, но, боюсь, ты съедешь раньше, чем мне бы хотелось.