Гончие псы

Тут Вистинг понял, что ему нечем писать. Он подошел к угловому шкафу, нашел блокнот и шариковую ручку, вернулся на место. Сжал зубы, постучал ручкой по чистому листу. Сформулировал мысль: нужно было понять, кто из коллег напрямую общался с Рудольфом Хаглунном. Вистинг нажал на кнопку автоматической ручки и записал имена двух первых, прежде чем продолжить разбирать папку. Следующий документ был рапортом об обыске и изъятии. Перечислялись личные вещи, бывшие у Хаглунна при себе во время задержания. Бумажник, ключи, карманный нож и табак. Рапорт составлял Нильс Хаммер.

Еще было три отчета, составленных в деревенском доме Хаглунна в Долвене. В первом говорилось, что поиски с собаками не увенчались успехом. В следующем описывалась работа криминалистов, возглавляемых Финном Хабером. Работа также оказалась безрезультатной. Третий отчет был об обыске, который возглавлял Нильс Хаммер. Были изъяты иностранные порножурналы и фильмы с названиями вроде «Тинейджер», а также БДСМ-журналы. Изъятое сообщило следователям о сексуальных предпочтениях Хаглунна и укрепило их уверенность в том, что он был виновен.

Далее следовали записанные Вистингом допросы, перемежавшиеся отчетами о том, как Хаглунна транспортировали из полицейского участка в камеру предварительного заключения, как его осматривал врач.

Список с именами рос. В нем были полицейские на пенсии, следователи, ушедшие со службы и устроившиеся в частном секторе, в отдел по экономическим преступлениям и КРИПОС[17]

. Из всех них только Нильс Хаммер по-прежнему работал в отделе расследований.

Вистинг скользил взглядом вверх-вниз по списку. Все эти люди были опытными, способными и добропорядочными, каждый из них. Многие стали для него хорошими учителями и близкими коллегами, как Франк Рубекк.

Каждый раз, когда ему встречалось чье-нибудь имя, он ставил против него вертикальную палочку в блокноте. Одно имя выделялось. Нильс Хаммер. Цифры говорили сами за себя. В материалах было двадцать три случая, когда Нильс Хаммер и Рудольф Хаглунн пересекались. Следующим в списке был сам Вистинг с семнадцатью встречами, потом Финн Хабер с двенадцатью.

Результаты заставили Вистинга задуматься. Он откинулся и поднял глаза к окну. Небо снаружи еще потемнело. На запад плыло грузовое судно.

Вистинг доверял Нильсу Хаммеру. Тот пришел на место Франка Рубекка. Наличие Нильса Хаммера в команде придавало Вистингу уверенность. Как руководитель Вистинг всегда мог рассчитывать на то, что его задания будут выполнены самым быстрым способом. Однако Хаммер не был сторонником формальностей. Его эффективность была в том числе следствием его способности обходить уголовно-процессуальные правила: Хаммер бывал весьма изобретателен в следовательской работе.

Конечно, список перед Вистингом был всего лишь статистикой. Его можно было расценивать по-разному. Результат с тем же успехом мог свидетельствовать о об увлеченности Нильса Хаммера и его желании выполнять рабочие задачи.

Вистинг еще несколько раз щелкнул ручкой, потом перечеркнул весь список. Ему нужно было найти другой способ, вот только он еще не знал, какой.

26

Около двух часов дождь прекратился, но небо по-прежнему затягивали низкие облака. Море было шиферно-серого цвета, с белыми шапками пены. Вистинг взял с собой телефон на веранду. С деревьев капало. Где-то чирикала птица.

Список неотвеченных звонков был длинным. Дважды звонил отец, и до него пытались дозвониться с незнакомых номеров – наверняка журналисты. Имя Нильса Хаммера возникло ближе к концу списка. Он оставил сообщение на автоответчике. Вистингу стало интересно, и он прослушал сообщение. Там могла быть новая информация о пропавшей девушке. Той, чьим именем назовут дело, если ее не обнаружат. Дело Линнеи.

Сообщение было коротким. Хаммер хотел, чтобы Вистинг знал, что всегда может обратиться к нему. Он поговорил с главой профсоюза, и тот предложил оплатить юридическую помощь, если Вистингу она потребуется.

Он удалил сообщение и позвонил отцу; тот не мог скрыть своего волнения. Старик говорил быстро, и по ходу разговора тон его голоса угрожающе повышался.

– Я знал, что будет плохо, но не настолько же, – сказал он. – Это ведь настоящий позорный столб. Приговор без суда и следствия. И этот Аудун Ветти… – Он практически выплюнул его имя и умолк, словно не мог подобрать слов. – Как на суде выступает.

Вистинг стоял и смотрел на рассыпанные по журнальному столику документы, говоря с отцом. Чтобы объяснить, что стоит за газетными заголовками, что кто-то действительно сфабриковал доказательства вины Рудольфа Хаглунна, потребовалось некоторое время, но рассказывать отцу, что это сделал не он, Вистингу не пришлось.

После этого он набрал номер Сюзанне. Рассказал, что произошло и что он об этом думал. Сюзанне казалась отстраненной. Вистинг слышал, что, разговаривая, она занималась чем-то другим, слышал, как она двигает бокалы и тарелки, и узнал звук посудомоечной машины в кафе.

– Как твои дела? – спросил он.

Она сказала, что гостей было меньше обычного, произнеся это так, что слова прозвучали обвинением в его адрес.