Гонка на выживание

Учитель улыбнулся. В его взводе было много южан — неплохих людей из маленьких городков, все еще веривших в наивные вещи вроде патриотизма, хороших манер и долга.

Останавливаться Учитель не собирался, но, увидев на предплечье парня татуировку морских пехотинцев — бульдога, не удержался.

— Привет, приятель, — сказал он парню. Думаешь, действительно получишь «Ролекс» за пятьдесят долларов?

Молодой морпех уставился на него недоверчиво, но явно желая получить совет от человека, знающего эти дела.

Учитель снял свой «Ролекс-экплорер», дал его парню и взял у него подделку.

— Чувствуешь, какой тяжелый? — спросил он. — Это настоящий. А это, — он бросил поддельный «Ролекс» в грудь мошеннику, — дерьмо.

Крепко сложенный африканец начал было гневно подниматься, но Учитель взглядом заставил его сесть на место.

Молодой южанин робко улыбнулся.

— Господи, какой я дурак. Две недели как вернулся из Ирака, прослужил там год, казалось бы, должен был чему-то научиться.

И протянул Учителю его «Ролекс». И тот, глядя на часы, вспомнил, что купил их, когда ему было двадцать восемь лет.

«Черт с ними, — подумал он. — С собой не возьмешь».

— Они твои, — сказал Учитель. — Не волнуйся, ты мне ничего не должен.

— Ка-ак? — изумленно протянул молодой человек. — Что ж, спасибо, мистер, но я не могу…

— Слушай, морпех. Я находился здесь, когда террористы разрушили башни Торгового центра. Не будь все в этом городе таким дерьмом, они чествовали бы тебя и других солдат, рисковавших жизнью на Ближнем Востоке, американских героев Отомстить сполна этому грязному городу — самое малое, что я могу для тебя сделать.

«Только посмотри на него — мистер Щедрость неожиданно повел себя как бойскаут».

Руки чесались опрокинуть стол с часами на колени злобному жулику, но время для этого было неподходящим. «Может, я еще вернусь сюда», — подумал Учитель, продолжая широкими шагами свой путь.

Глава тридцать первая

Через двадцать минут Учитель с купленным за сто семьдесят пять долларов букетом желтых и розовых роз вошел в просторный вестибюль отеля «Плэтинем стар» на Шестой авеню.

Сияющий белый мрамор, покрывающий пол и тридцатифутовые стены, завораживал. Потолок Украшали роспись в духе Возрождения и громадные хрустальные люстры. Он благоговейно покачал головой, глядя на лепнину, словно отлитую из золота.

Иногда эти недоумки знают, что делают.

Учитель со взволнованным видом поспешил к регистратуре и положил букет на мраморную стойку перед миловидной брюнеткой-портье. Цветы явно произвели на нее впечатление.

— Скажите мне, пожалуйста, что я не опоздал, — попросил он, складывая в мольбе руки. — Эти цветы для Мартины Бруссар. Она еще не выписалась, а?

Молодая женщина улыбнулась нервозному поклоннику и забегала пальцами по клавиатуре компьютера.

— Вам повезло, — сказала она. — Мисс Бруссар еще здесь.

Учитель изобразил облегчение.

— Слава Богу! — И серьезно спросил: — Как думаете, они ей понравятся? Не слишком пышный букет? Я не хочу выглядеть безрассудным.

— Понравятся, — заверила брюнетка. — Они замечательные.

Учитель беспокойно прикусил ноготь большого пальца.

— Мы познакомились всего два дня назад, и я понимаю, это безумие, но утром вдруг осознал, что если позволю ей уехать, не сказав о своих чувствах, то никогда не прощу себе этого. Но хочу сделать ей сюрприз. Где мне лучше всего подождать, чтобы не прозевать ее?

Улыбка брюнетки стала шире. Теперь она была заодно с ним, радовалась, что содействует настоящей любви.

— Диваны возле лифта, — указала она. — Удачи вам.

Учитель сел, положив букет на колени. Рука скользнула под пиджак к пояснице, где за поясом находилось два пистолета. Он выбрал «кольт» двадцать второго калибра.

Не прошло и пяти минут, как мелодичный звон возвестил о прибытии лифта, и открылась одна из блестящих бронзовых дверей. Учитель встал, когда вышли пять стюардесс с логотипами «Эр Франс» на голубых шелковых шарфиках. Они могли бы стать манекенщицами. Или актрисами в таких фильмах, за которые отель взимает особую плату.

Увидев их, Учитель ощутил пустоту в желудке. При мысли о том, что собирается сделать, закружилась голова.

Мартина Бруссар шла первой. Шести футов ростом, вызывающе красивая, с длинными волосами, льющимися как светлый атлас, она ступила на мраморный пол с таким гордым видом, будто это демонстрационный подиум компании «Викториас сикрет» под названием «Ангел взлетно-посадочной полосы».

Учитель вскочил и бросился ей навстречу, протягивая букет:

— Мартина! С днем рождения!

Величественная блондинка остановилась, недоуменно глядя на цветы.

— День рождения? — спросила она с французским акцентом. — О чем вы говорите? До него еще три месяца. Мы знакомы?

В ее глазах появилось игривое выражение. Как и брюнетке-портье, ей нравилось увиденное.

Учитель затаив дыхание сунул «кольт» в букет стволом вперед. Неожиданно все затихло, замедлилось, стало невероятно безмятежным. Был он когда-нибудь таким спокойным? Таким свободным? Он чувствовал себя зародышем, плавающим в материнской утробе.