Гонки на выживание

Бобби снова взглянула на себя в зеркало. Может, ей и не хватало интеллекта или творческих талантов, но местных мальчишек это, похоже, ничуть не смущало. Их вполне устраивали простой здравый смысл и сообразительность, а кроме того, – Бобби улыбнулась, пробуя закрутить свои густые, блестящие волосы в замысловатую прическу и прикидывая, не пора ли ей, несмотря на прекрасный естественный цвет лица, начать пользоваться тональным кремом, – они находили ее привлекательной. Особенно, – она слегка покраснела, вспомнив о нем и заметив, как ее переменчивые глаза начинают светиться зеленым светом, – Люсьен Жоффрей, сын владельца конной фермы в окрестностях Довиля. Последние семь недель он уделял ей все свое внимание.

Бобби взглянула на часы и подскочила на месте. Люсьен заедет за ней меньше чем через час, а она еще даже ванны не приняла. Она бросилась в ванную, отвернула краны на полную мощность и вылила в воду мерный колпачок ароматического масла. Душистый пар наполнил комнату. На мгновение Бобби прислонилась к мраморной стене – у нее закружилась голова от чего-то, внезапно нахлынувшего… наверное, это называлось желанием.

До недавних пор, до встречи с Люсьеном, вдруг поняла Бобби, ее основной инстинкт спал – не то что у других девчонок ее возраста. Но этот красивый восемнадцатилетний юноша с аристократическими манерами и ртом искусителя заставил ее очнуться. Когда Люсьен впервые поцеловал ее, Бобби отпрянула, удивленная и слегка встревоженная, но он обхватил ладонью ее затылок и тихонько, но властно притянул обратно к себе. Ей показалось, что он нашел глубоко спрятанный переключатель глубоко у нее внутри, ловко включил его и вызвал искру, с тех пор ярко вспыхивающую всякий раз, когда она всего лишь думала о нем.

Бульканье в ванне напомнило ей о том, что вода вот-вот хлынет через край. Бобби торопливо завернула краны, сняла длинную футболку, которую предпочитала любой другой домашней одежде, заколола волосы на макушке и залезла в ванну. Намылив натуральную губку мылом «Шанель», она принялась растирать ею тело, стараясь не замочить волосы, вымытые только этим утром. Потом она встала в ванне, намылила между ног, и опять ее пронзил электрический разряд желания. Она быстро нырнула обратно в воду, напрягая всю свою волю, чтобы удержаться от искушения задержаться и заняться исследованиями. Она не должна опаздывать: Бобби не уважала людей, которые нарочно заставляли других ждать. Кроме того, сам Люсьен как-то раз сказал ей, что это глупые игры и ему нравится, что она в них не играет.

Вытираясь большим махровым полотенцем, Бобби пожалела, что не может надеть в этот вечер что-нибудь мягкое и женственное, но Люсьен собирался отвезти ее на картинг неподалеку от Гавра. Было бы нелепо появиться на спортивных состязаниях в чем-нибудь кроме джинсов. Зато никакие обстоятельства не могли ей помешать надеть что-нибудь сногсшибательное сверху, и она быстро перебрала в уме весь свой гардероб. Изумрудно-зеленую шелковую блузку, купленную матерью в Довиле? Нет. Она, может, и подходит по цвету к глазам, но с синими джинсами будет смотреться ужасно. Бобби остановила свой выбор на блузке алого шелка с подходящим по цвету поясом. К такому наряду, помимо всего прочего, очень пойдут ее новые кроссовки с ярко-алыми боковинами.

Домой в тот вечер Бобби вернулась поздно, причем в состоянии крайнего возбуждения. Ее джинсы были перепачканы машинным маслом, рукав блузки порвался по всей длине, волосы были растрепаны, но щеки горели, а глаза светились изумрудным блеском.

Ее мать сидела в своей спальне, прислушиваясь к звукам у входной двери и даже не думая о сне. Бобби вступила в опасный возраст, и хотя она всеми силами старалась не стеснять свободу дочери, заставить себя не волноваться Александра не могла.

– Мам, ты еще не спишь? – Бобби заглянула в спальню.

– Как видишь. Заходи.

Бобби вошла в комнату, и Александра в тревоге вскочила с кресла.

– Что случилось? Ты попала в аварию?

– Да нет, мам, какая авария?

Улыбка Бобби была такой широкой и счастливой, что Александра вдруг догадалась: только одно событие могло ее вызвать. Она лихорадочно попыталась настроить себя на правильный лад; весь последний год она готовилась к этому моменту, но теперь чувствовала себя растерявшейся и сбитой с толку. Она ясно видела, что Люсьен не разочаровал и не расстроил Бобби, хоть за это можно было благодарить судьбу. А Бобби пришла прямо к ней, чтобы рассказать обо всем, – это тоже хорошо.

– Так что же все-таки произошло? – спросила Александра, все еще не понимая, каким образом ухаживания воспитанного и приличного Люсьена Жоффрея могли привести к порванной блузке и перепачканным джинсам.

Бобби опустилась во второе кресло, по другую сторону от камина. В «Жаворонке» многие комнаты были оборудованы открытыми каминами, и один из самых красивых находился в спальне Александры. Дверь еще немного приоткрылась, в комнате, виляя хвостом, появился Легавый и уселся рядом с Бобби.

– Мама, – сказала она с новым вздохом, – это было замечательно.

– Что именно?

Бобби мечтательно улыбнулась.