Гора Мборгали

Кажется, я тогда впервые почувствовал, что происходит что-то необычное и мерзкое. На нашей улице жила семья известного адвоката - муж, жена и сын Отар. Он был намного старше меня. Как говорили в те времена, он сбился с пути, то есть попал в дурную компанию, стяжал себе имя в преступном мире, стал профессиональным вором. Как-то поздней осенью Отар отколол такую "шутку": пригласил пятнадцать акул из воровского мира на ужин по определенному адресу. Квартира была отдельной, из трех комнат, со своим подъездом. В просторной столовой ломился от яств накрытый стол. К шести часам вечера гости Отара сели ужинать, а в одиннадцать он предложил им, уже порядком захмелевшим, выпить на посошок и расходиться, иначе не ровен час вернутся хозяева. Никто ничего не понял. Отару пришлось разъяснить: эта квартира принадлежала супружеской чете с двумя малолетними детьми. Они пошли поздравлять с днем рождения отца, собирались посидеть у него до полуночи, а потом всей компанией вернуться уже в этот дом и отпраздновать годовщину своей свадьбы. "Я пригласил вас к ним на квартиру. Забирайте, что понравится, - и с миром!" - заключил он. Реакцию гостей легко себе представить. Вряд ли в какой-нибудь семье найдется столько добра, чтобы насытить пятнадцать воров. Большинство из вас решит, что они сгребли все, включая галоши. Ничуть не бывало. Воры взялись за концертный рояль Бекнера, с превеликим трудом спустили его вниз, поставили на тротуар и стали судить-рядить, как быть с этой бандурой дальше. Обсуждение шло под "Лунную сонату", которую наигрывал Отар. Они еще не пришли ни к какому решению, как возле подъезда остановились две легковые и одна крытая машина, вышли чекисты, высадили хозяев квартиры - мужа, жену и детей. У жены в глазах стояли слезы, дети плакали навзрыд, отец их успокаивал. Почуяв опасность, воры исчезли. Чекисты не удивились тому, что на улице стоит рояль. Их насторожили люди, улизнувшие с такой поспешностью и бросившие на произвол судьбы прекрасный инструмент. Супружеской чете было не до рояля. Часа на два раньше чекисты, ворвавшись в квартиру, где они праздновали день рождения отца, устроили обыск, перевернули все вверх дном. Родителей супружеской четы арестовали, обвинив в контрреволюционном заговоре, заодно прихватили парочку гостей, а их с детьми привезли сюда. Объедки на столе и пустующее место рояля, надо полагать, довершили впечатление от разгрома в отцовской квартире и последовавшего за ним финала.

Операция завершилась так же тривиально, как и тысячи других: муж получил "десять лет без права переписки", то есть смертный приговор; жена лагеря; дети - приюты, как правило, раздельно. Одним махом столько квартир освободилось: родителей мужа, родителей жены, двух гостей, самой супружеской четы и - о чудо! - адвоката. Отар, вернувшись с застолья, застал опечатанной свою квартиру, родителей увезли. Итого - шесть квартир!..

Рояль без малого неделю простоял на тротуаре. Нас, ребят со всего околотка, он привлекал к себе необычайным местоположением. Мы собирались возле него поболтать, обсудить, у кого накануне забрали отца. Потом в этой квартире поселился то ли чекист, то ли партийный работник.

Сказать по правде, наши беседы о том, что и как произошло, в основном были шутливыми, но Господу ведомо, сколько печали, тоски и страха гнездилось в каждом из нас. Многим именно эти сборища у рояля открыли глаза на происходящее, и, думаю, последующее отношение к строю было обусловлено тем фактом, что новый постоялец поднял с помощью десяти грузчиков рояль в свою квартиру.

То, что произошло в новогоднюю ночь, уже не было для нас неожиданностью, но взволновало, потрясло до глубины души. Нам было по пятнадцать-шестнадцать лет, мы собрались на квартире одного из нас. Дом был новый, пятиэтажный, с пятью подъездами, ярко освещенный. Такой праздник, как же иначе? Мы торжественно, с детским восторгом встретили Новый год. Часа в два кто-то из нас выглянул в окно. Стоял, смотрел, потом подозвал нас - смотрите, что творится! Напротив был дом, сродни нашему, в пять этажей, празднично освещенный.

К столу мы больше не возвращались: стояли и смотрели в окна.

Все кончилось, мы молча, без слов разошлись... К подъездам дома напротив в течение всей ночи беспрерывно подъезжали по две машины: легковая и крытая. Из легковой выходили чекисты, заходили в подъезд. Через некоторое время у того же подъезда или соседнего останавливалась вторая пара машин. Потом третья... четвертая! Машины сновали до рассвета.

В квартирах гас свет. Выводили арестованных: мужчин, женщин, стариков, детей!.. Сажали в крытые машины, увозили.

Здание погружалось во тьму. Кое-где еще горели огоньки. Они ждали своей очереди и участи.

Эх, сколько всего было, одному Богу известно..."

Гора снова заснул.

Глава шестая

Гора вышел, по-видимому, к срединному течению реки, не помеченной на карте, - замерзшая поверхность была не такой широкой. Река оказалась рыбной, и Гора запасся впрок.