Горбуны2.Сны

В далеком 2000 году черт Слава Оглоблин сидел у себя на кухне и глядел в потолок своего огромного и роскошного дома. Потерял наш черт покой и сон… Все боялся он, что к нему придут полицейские и будут забирать у него рабовладельческое золото. Но вдруг он понял… что даже если кого-то из детей возвращают из рабства, их продавцам уже ничего не будет, полиция никого не сажает… Никто ничего доказать не может, дети не помнят, кто и когда их воровал… то есть даже если детей вернут, то деньги все равно можно не возвращать. И их вообще обычно не возвращают… И это был ключевой момент для нашей истории… Это был тот момент, когда все поменялось…

Если бы в этот момент пролетела надоедливая муха, от которой наш черт все время отмахивался, то эта мысль не посетила бы его голову и эта история могла сложиться совсем иначе… И Эдам Хейсонд никогда не стал бы нашим святым козлом! Но именно этим летом черт ждал у себя великих мыслей, как говорил его оракл, он готовился к великим мыслям и повесил на всех окнах москитные сетки, и никаких мух в его большом доме не было, и быть не могло! Черт ждал, что этим летом на него снизойдет вдохновение! И дождался! Оно снизошло!

Сначала черт понял, что надо возвращать детей, и никто не заберет его золото… И черт Слава даже подпрыгнул на месте… Детей решил все-таки возвращать! И это было важно… И обрадовался!.. Но потом он понял, что надо посадить хоть кого-то… И тут он подпрыгнул во второй раз! И, чтобы побольше детей вернуть, надо найти козла отпущения… Но кто же может стать таким козлом? Где найти такого идиота?.. И черт взгрустнул… Но его взгляд стал сразу заинтересованный, быстрым и сконцентрированным! Вот только где найти козла отпущения? Надо завтра же поговорить со знакомым полицейским Георгием Семеновичем Зайцевым… Может, он чего подскажет… И впервые за много ночей наш черт спал спокойно и больше не переживал за свое золото…

Пока работорговля была подписана на высшем уровне, черта Славу бы не тронули, но как только ее бы официально отменили, Славу с семьей казнили бы прилюдно. И чтобы жить дальше, за проданных им же детей надо было бороться, их надо было возвращать. И официально кого-то за себя сажать… И тут появился наш Эдам…

– Подождите-подождите! А сколько нам вернут детей, если мы посадим за работорговлю того, кто подписал декларацию рабства? Сколько-сколько? Серьезно!!! Ого! – Наш черт потер довольно руки… быстро посмотрел вокруг… и решил действовать…

Когда приехал Эдам и все ораклы подтвердили черту, что Эдам будет сидеть за всю работорговлю за последние сорок лет, черт даже не поверил своему счастью, даже схватился за сердце! Ведь если посадят Эдама, то детей вернут много. и черту платить меньше… И золото дадут легализовать… И опухоли можно не пить! И жить в богатстве, чести и уважении до конца дней! Одни плюсы!

После отмены рабства в России в 2004 году Деликаты возмущались: – И представляете, Путин подписал окончание работорговли… Представляете, какой кошмар!.. – Как только Деликаты поняли, что детей можно вернуть, а золото не возвращать, они сразу стали помогать полиции и черту Славе. Сразу стали всем полезны и стали детей после рабства реабилитировать…

И черти искали себе святого козла. И преступники искали себе козла, чтобы отсидел за их преступления… Потом вдруг оказалось, что то один и тот же козел… Эдам Хейсонд… и объединились тогда черти с преступниками сажать Эдама за них всех…

Часть 1. Осень 2004

Разговор отца с сыном

А в это время в поместье Спенсермэнов после поездки Келвина в Россию отец Келвина-Джоша ругал сына:

– У него рука не поднимется убить генеральского! Как же так! Так ты меня на весь мир опозорил!

– Ты же мне сам говорил, в чужой стране не убивать генеральских? Все сложно, и надо все подписать!

– И не дай Бог ты его убьешь! Не дай Бог!.. Да мне стыдно за тебя! Мне за тебя стыдно! Как это ты не хочешь генеральских выродков мочить? Как это ты сам разрешал себя подстрелить, чтобы не дай Бог не попасть в генеральского… Да мне за тебя уже черную метку поставили! Выродок ты, и мать тебя не от меня родила, а от того врача, с которым мне изменяла… Ну не мой ты! Не можешь ты быть моим… Как это мой? Ты проверь ДНК-тест, мой сын не может отказаться стрелять в генеральских… Только та девочка и может… Анна, по-моему! – и отец слег с холодным компрессом на лбу…

И своим потом отец говорил: – Его в перестрелки не берем! Он в генеральских даже не целится и стрелять в них отказывается…

А потом оправдывался:

– Ну не может он генеральских убивать! Ну не может он! А друг его детства, единственный друг, генеральским оказался, полицейским… И не смог он убить его… взял и не мог… опустил пистолет… такой вот он у меня… За друзей…