Читаем Гордон Лонсдейл: Моя профессия - разведчик полностью

Но всё равно было весьма полезно «пощупать» своими руками этот район. Я побродил по поселку. Выпил бутылку пива в баре — такого же невкусного, как и в Ванкувере. Купил несколько открыток с видами Китимата и Кемано и двинулся обратно. В тот же день я вернулся в Принс-Руперт, а утром вылетел в Принс-Джордж, откуда должен был направиться дальше на север в маленький городок Уайт-Хорс, что в переводе с английского значит «Белая лошадь» (марка знаменитого виски), где мне предстояло, как мы уже говорили раньше, выполнить одно поручение Центра.

Поручение казалось не очень сложным: заложить в тайник, описание которого мне, конечно, сообщили заранее, определённую сумму денег. Кому они предназначались, я не знал. Мне лишь надлежало прибыть в Уайт-Хорс в третье воскресенье ноября и ежедневно с одиннадцати утра проверять место, где должны были выставить условный сигнал. В тот день, когда сигнал появится, полагалось вложить в тайник деньги, затем принять сигнал о том, что их вынули, после чего выехать из Уайт-Хорса. Вот и всё.

В городок, смело носивший столь популярное имя, можно добраться двумя путями: воздухом или автомашиной по знаменитому Аляскинскому шоссе. Я навёл справки и выяснил, что наиболее интересный и недорогой маршрут — автомобильный.

В крохотном кафе рядом с автобусной станцией Принс-Джорджа, где я получил традиционный «хот-дог» и стакан апельсинового сока, я узнал у официанта, где находится местное отделение фирмы «Герц», специализирующейся на прокате автомобилей. На стоянке «Герца», как я и ожидал, было полно машин и ни одного клиента — туристский сезон уже кончился. Я не спеша походил возле машин, прикидывая, на чём остановиться. В таком путешествии лучше иметь дело с моделями знакомыми. («Пожалуй, лучше взять «форд», дёшево и надёжно»).

Длинный, спортивного вида парень, листавший в конторе какие-то бумаги, отложил их и поздоровался со мной так, словно я прибыл лично к нему в гости. Он спросил, не на Аляску ли собирается джентльмен.

— Почти, — ответил я, — в Уайт-Хорс. И там хотел бы оставить машину…

— О, это вполне возможно. Отделение «Герца» есть, конечно, и в этом городе. Вы уже выбрали кар?

— Да, «форд».

— Я бы тоже остановился именно на этой машине, — любезно сказал парень. — Хотите проверить?

Мы направились к стоянке, запустили мотор. Он работал безукоризненно. Проверили тормоза, свет. Всё было в исправности. Потом парень открыл заднюю дверцу, извлёк сумку с инструментом, бегло просмотрел его. Домкрат, насос — всё было на месте

— Хотел бы дать вам один совет, — сказал парень, аккуратно свертывая и укладывая на место сумку.

— Конечно, пожалуйста.

— Сейчас зима. Дорогой всякое бывает. Захватите с собой палатку, бензиновую плитку, спальный мешок.

— Фирма располагает этими вещами?

Парень развел руками — жест, означавший: разве иначе я стал бы говорить об этом…

— Хорошо, несите, — улыбнулся я. — Захватите и термос.

Уложив всё в багажник и получив деньги, представитель «Герца» сам вывел машину со стоянки к воротам и, передавая ключи, посоветовал:

— Если начнется снегопад, сворачивайте на обочину и залезайте в спальный мешок…

— Спасибо, — ответил я, собираясь тронуть машину. — Так и сделаю…

— Да, ещё один совет: на ночь обязательно полностью заливайте бак бензином.

— К чему лишняя возня, если бак будет почти полным?

— Возни две минуты, зато утром и в дороге у вас не будет никаких хлопот.

Заметив, что я всё ещё не понимаю, в чём дело, он пояснил:

— За ночь в неполном баке образуется конденсат, который превратится в крупинки льда. Когда его соберется достаточно, у вас прекратится подача горючего, и бог знает сколько времени пройдет, пока вас отбуксируют до тёплого гаража. Бывает, что и замерзают насмерть… На то и Юкон. — В его голосе послышалась гордость за свой суровый край.

Я с должным вниманием последовал совету.

Немного покрутился по городу, проверив машину на ходу, городок был тихий, чистенький и нёс на своих улицах печать старины, сочетая дерево первых построек и стекло модерна, и выехал на трассу, которая должна была привести меня в Даусон-Крик — город, откуда берет начало «Алкан» — Аляскинское шоссе.

Легкий «форд» нёс меня на север. Мимо скал, поросших соснами, мимо синих гор и светлых ручьев, пенистых рек, голубых горных озер, где живёт огромная форель. Дорога была отличная — с ровным, чуть шероховатым покрытием, которое позволяло не снижать скорость на поворотах, с чёткой, ещё не стертой шинами разметкой — её построили только за год до моего путешествия. По шоссе шли главным образом грузовые машины, легковых почти не было, туристы в это время года появлялись крайне редко. Хотя именно здесь, видимо, и находился тот самый недостижимый туристский рай, поискам которого посвящены их бесконечные скитания.

В девять вечера я влетел в Даусон-Крик, оставив за собой двести пятьдесят пять миль и полный бак супербензина.

— Заправьте, пожалуйста, полностью, — сказал я, выбираясь из машины на стоянке возле отеля «Аляска».

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное