Гордость, зомби и демон

Позади них, из проёма выхода на крышу, появились две девушки, обеим в районе двадцати пяти-тридцати лет. Они были в аналогичной Марусе экипировке, но в такой же серо-камуфляжной, как и у мужчин. Оружие девушки в руках не держали, их пистолеты висели на поясе.

Пристройка спуска в само здание являлась телекоммуникационной вышкой с высоким двадцатиметровым шпилем. Чтобы не нервировать людей, я приземлился на мелкую гальку в семи метрах от них.

– Dt’yak tartzon ren’nion? – вопросительно подал голос мужчина.

– Похоже, это будет не так просто… – озадаченно пробормотал я, совершенно не узнавая язык.

Я свободно разговариваю на пятнадцати самых известных языках мира, и это помимо официальных церковных: итальянского, испанского, латыни и греческого. Владею немного арамейским и санскритом, на уровне «твоя моя не понимать». Поверхностно изучал шумерский и древнеегипетский, баловался различными языками славянской подгруппы, по приколу изучал старинные китайские диалекты. Но даже при всём при этом этого человека я совершенно не понимаю. Просто не могу вычленить знакомые слова среди этой белиберды.

– Am… Do you speak English? Latinus? Ellinik'a? – неуверенно спросил я.

Мы с ним начали перекидываться ничего не значащими друг для друга словами, а когда поняли, что всё это бесполезно, – они стали что-то между собой обсуждать.

– И что мы будем делать? Я совершенно не понимаю их мысли. Только эмоции со смазанными картинками… – озадаченно сказала Маруся.

– Нам нужно всего лишь изучить новый язык, – пожал я плечами. – Одного месяца плотного общения с этими ребятами нам будет более чем достаточно, чтобы разговаривать.

– Издеваешься? Да мне ни за что не выучить целый язык за месяц! Я английский-то одолеть не смогла, – фыркнула мой носитель.

– У тебя есть я. Который по человеческим меркам – выдающийся полиглот. К тому же, благодаря телепатии, мы сможем изучать их язык как по учебнику, – мысленно отозвался я и усмехнулся.

Народ увидел, что девушка слегка улыбнулась, и тут же напряглись, продолжая переговариваться. А два парня, что возраста девушек, сняли шлемы и начали эмоционально спорить со старшим. Я попытался исправить ситуацию, вытащив из рюкзака несколько консерв, затем протянул их людям со словами:

– Ребята, давайте жить дружно? Это – ням-ням, – потряс я банками перед удивлённо затихшими людьми.

Маруся от моих слов просто взорвалась смехом, совершенно сбивая мой мысленный настрой.

– Diro’ong Nyam-nyam? – удивлённо спросил старшой и сделал пару шагов ко мне.

– Да. Всё правильно! Это – ням-ням! – улыбался я под раскатистый смех Руси у себя в голове.

После этого главарь подошёл на расстояние пары метров и, ударив себя в грудь кулаком, слегка склонился и сказал:

– Vir on tarzon ren’nion. Visku’ula zenf.

Он поднял голову и с благодарностью принял у меня консервы на пятерых.

Затем он в приглашающем жесте вытянул руку в сторону выхода с крыши. От двух парней чувствовалось недоверие, девушки были в замешательстве, а вот главарь находился в воодушевлении, скорее всего, от моего эффективного уничтожения мутантов.

– Ну вот, практически нашли общий язык, – хмыкнул я, проходя вместе со старшим мимо молодых.

– Будет интересно посмотреть, как ты дальше продолжишь с ними общаться, – хихикнула Руся.

– Всё как в девятнадцатом веке с аборигенами. Начну дарить им бусы, а они нам отдадут своё оружие, – беззаботно сказал я, а Руся опять заливисто рассмеялась.

Вот только я не понимаю, почему молодые парни отнеслись к нам с таким недоверием. Всё-таки перед ними предстал не угрожающий вояка, а молодая и красивая девушка. Они тут что, все подряд содомиты из «ЛГБТ» тусовки? Бред какой-то…

– Всё намного проще и сложнее одновременно… – отсмеявшись, сказала девушка, опять нагло прослушав мои мысли. – Они крайне сильно обеспокоены нашей силой. А ещё их пугает мой редкий цвет волос, – серьёзным тоном закончила она.

В это время мы спустились по узким ступенькам, миновав несколько пролётов, и открыли дверь в небольшой коридор, за которым оказался лифт с открытыми створками. А напротив него были двухстворчатые двери с узорами в металлическом исполнении.

– Опять картинки-образы? – поинтересовался я, двигаясь за старшим.

– Ага. Очень непривычно видеть такое. Но я могу довольно легко блокировать их мысли, – отозвалась девушка.

Мы стали наблюдать, как командир иностранцев с натугой потянул одну створку двери в сторону, а она со скрипом начала отъезжать куда-то в стену. После этого мужик сделал приглашающий жест а-ля: «после дамы», но, хоть и насторожившись, я всё же прошёл первый.

Ничего криминального здесь не обнаружилось. Неряшливый пентхаус-студия со странной барной стойкой в центре. Вокруг обширного места для готовки стояли кожаные диваны, столики, кресла, большой стол, напоминающий биллиардный, но с какими-то ребрами в середине.