Гордый

– Кто звонил? – любопытствую. Я уже успела от него отодвинуться и положить ногу на ногу.

– Знакомый один из органов. Я просил об одолжении. Он помог.

– Расскажешь?

– Долго. Давай завтра, – стискивает мою лодыжку, придвигается. Жадно скользит ладонью вверх. Придвигает к себе ближе. – Я соскучился. И уже начинаю не выдерживать.

– Мне Андрея укладывать. А потом ещё в душ, – нежно провожу подушечкой пальца по его носу, бровям, губам. – И потом ещё кое-что нужно сделать.

– Что именно? – брови грозно сходятся над переносицей.

– Рассказывать долго, – отвечаю той же монетой. – Лучше завтра. А пока мне пора.

– А ускорить события нельзя?

– Можно. Если ты полежишь с сыном, а я в душ в это время.

– Ну давай.

Вот так безропотно? Серьезно?

Поднимаюсь. Надо же. Не стал допытываться, а зря.

– Гордей. Я хотела спросить. Помнишь аукцион, где ты сфинкса выкупил?

– Так.

– Ты помнишь, мы пожилого мужчину встретили? Неприятный такой, суровый.

В лице он поменялся мгновенно. Кажется, ещё чуть-чуть, и заикаться начнёт.

– Да. Ии..?

Гордей странно выглядит. На меня смотрит неуверенно, будто с опаской. Ликования как и не было.

– Я его вспомнила и подумала… а он картинами не увлекается? Никак не может быть причастен? Он же тоже хотел твоего сфинкса. Мало ли… Взгляд у него такой… пробирающий, до сих пор помню.

Гордей несколько секунд вообще не шевелится. Смотрит на меня не мигая. Потом губы его слегка разъезжаются в легкой показной полуулыбке, но поза остаётся такой же напряженной. В глазах застыло настороженное ожидание.

– Я по нему тоже информацию собирал, – ответ очень расплывчатый. – Ещё жду результатов. Так сразу сложно вычислить, чем он увлекается ещё, кроме египетской культуры.

– То есть он тоже под подозрением?

– И да и нет. А ты когда в душ? – переключает тему, и я решаю отступить. Вижу, что пока он не хочет делиться. Или нечем. Но реакция однозначно говорящая. Что-то с тем мужиком с аукциона не так…

Но я решаю не пытать Гордея и отпустить ситуацию.

Пока была в душе, в голове не прекращала звучать фраза:

«А старшая сестрёнка замуж разве не собирается?»

Я об этом даже не думала. Мой мир довольно давно сосредоточен на других людях. На сыне. На своём деле.

В душе немного задержалась.

Интересно, Гордей Андрюшку смог уложить? Ко мне, во всяком случае, сын не прибегал.

Осторожно шагая по коридору, придерживаю полотенце на груди и дохожу до своей спальни.

Толкаю дверь. Широкая полоска приглушенного света тут же тянется до кровати. Гордей полулежит возле сына и гладит ему спинку. Андрей уже спит. Ротик забавно приоткрылся, веки сомкнуты.

Гордей кивком головы спрашивает, мол, что дальше?

– Спит, – шепчу в ответ. – Я переоденусь. И приду.

– Ага, я так уже повелся несколько раз, – осторожно поднимается и двигается на меня. – Со мной пошли. А то опять уснёшь.

Тёплые руки пробираются под полотенце, сжимают талию, отстраняют меня к выходу.

Я вцепляюсь Гордею в плечи и тихонько прошу остановиться. Мы оба улыбаемся, оба в предвкушении. Мокрые волосы разметались по плечам. Полотенце падает на пол, широкие ладони уже ласкают грудь. Губы Гордея сминают мои, язык находит мой. Разум начинает потихоньку затуманиваться. Мужчина как голодный зверь. Нападает, соблазняет, пробует… и подталкивает к выходу.

Нет, нет и нет! Я не так хотела!

– Подожди меня в спальне, мне очень нужно ещё пять минут, – шепчу ему в губы и он недовольно отстраняется. Сверкающим взглядом пожирает мою обнаженную фигуру.

А я поднимаю полотенце и от греха подальше заворачиваюсь обратно.

– Но только недолго!

Поднимаю большой палец вверх. Гордей насупленно прищуривается, словно ожидает подвоха. Как только дверь за ним закрывается, я, подсвечивая дорогу, в темноте на цыпочках приближаюсь к комоду. Через четыре минуты уже успеваю переодеться и стараюсь рассмотреть себя сверху вниз. Комплект белья потрясающий. Нежно розового оттенка. Тонкая сеточка с белыми вставками изящного кружева. Когда натягивала белые чулки, дрожь пробежалась по телу. Грудь уже тяжело вздымается, соски затвердели. Жар разгорается между бёдер. Я даже думать спокойно не могу о том, что…

Я, кажется, стесняюсь. Фигура после родов изменилась не сильно. Но все равно животик уже не такой плоский, как был раньше.

Гордею ведь все равно… правда..?

Вновь думаю о его несдержанности.

Дыхание становится прерывистым. Воспоминания лезут в голову, отключая разум.

Цепляю пальцами туфли светлого оттенка и, закрыв комнату, со счастливой улыбкой иду вперёд. Дверь кабинета прикрыта плотно, но тоненькая полоска света падает на пол.

Надеваю туфли и легонько толкаю дверь… заглядываю внутрь.

Меня встречает ошеломлённый, скользящий по телу взгляд. Гордей разговаривает по телефону, но даже запнулся. Так и стоит с раскрытым ртом.

Тут же берет себя в руки, стряхивает наваждение и быстро кидает в трубку:

– В общем, все по плану! Завтра перезвоню!

И отбрасывает телефон на стол.

Время будто повернулось вспять. Я словно и та самая девочка, которая неуверенно ждала вердикта у Шаховых. И уже другая.