Гордый

– По идее, завтра.

– Отлично! Я сам все организую.

– А может, меня зацепишь? – была бы рядом, округлила б жалостливо глаза, как кот из мультика. – Чтоб самой не добираться.

– Да не вопрос. Тогда завтра на связи.

Лидочка в послеоперационный период согласилась пожить у меня, а я так счастлива! Просто безумно.

После того, как сестра переехала ко мне, время побежало ещё быстрее. На новые предложения по работе я не соглашаюсь, как мы с Гордеем и договаривались. Найти приличную альтернативу не совсем получается, но я периодически хожу на собеседования. Жду. И ищу. Гордею эта идея не по душе, но он благоразумно молчит, лишь изредка призывает не торопиться и заняться поисками уже после Нового года. Единственное предложение пройти по его «протекции», но чуть позже, я отмела сразу же.

– Крис, – недовольно косится мужчина, сканируя дорогу. – Ты что-то прохладно оделась. На улице глубокая осень, того и гляди скоро снег выпадет. Ты в майке.

Да. Даааа… кто бы мог подумать, мы с ним вместе вот уже почти два месяца.

– Не фыркай и не утрируй. И вообще, сам же потом меня согревать и будешь.

Намеренно одёргиваю рукава куртки, чтобы указать: его слова насчёт майки всего лишь преувеличение. Нормальная у меня куртка. Ну и что, что тонкая!

На душе разливается тепло. Приятно, что он беспокоится.

Обнимаю Гордея за руку, потираясь щекой о его толстовку и гадая, что за сюрприз он придумал на этот раз. Оказалось…

Дом за городом. Высокий надёжный забор. Гордей звонит по телефону, и перед ним открываются ворота.

– Пойдём, покажу тебе свои сокровища.

Внутри…. Нет, не музей, конечно. Но впечатление двоякое.

С самого начала глаз упал на картину. Приятные тона, мягкие переходы. Не совсем понятно, что именно там написано, но я не слишком хорошо разбираюсь в живописи.

Картина завораживает очень, хотя в ней ничего такого особенного нет.

– А это моя гордость, – называет фамилию художника. Глаза Гордея в эту минуту пылают огнем и подсвечиваются внутренним светом. – Оригинал. Даже не спрашивай, как мне это чудо досталось.

– Поклонник живописи, значит? – выдыхаю, недоуменно всматриваясь в буйство красок.

– Нет, картины не мое, но именно эта достойна оказаться в моем доме.

– Так дорого стоит?

– Тебе лучше и не знать. Но фишка тут несколько иная. Потом как-нибудь расскажу.

– А если тебя обворуют? Это хорошая идея – все собрать в одном месте?

– Здесь супер система от взломов. Даже мышь не проскользнёт незамеченной. Так, пойдём, вон там…

– Вот мне всегда было интересно, – увлеченно осматриваюсь. – А если накроется электричество. Или ещё что, – неудержимо любопытствую.

– Запасное питание, – щёлкает пальцами: мол, элементарно, Ватсон.

Гордей ласково прищуривается. Переплетает наши пальцы, притягивает к себе, коротко чмокая в губы.

– А ты чего такая любопытная? Решила меня ограбить? – рывком приподнимает и усаживает на себя, а я обнимаю его ногами. – Ммм..?

– Почему бы и нет? – шучу, отсмеиваясь. – Вотрусь к тебе в доверие, – обнимаю за шею одной рукой, а другой вырисовываю круги на его рубашке, – и вынесу твои сокровища.

– Да бог с ними, – улыбается: у Гордея приподнятое настроение. – Лишь бы сама осталась.

– А что у тебя здесь ещё есть? Покажешь?

Мне очень интересно узнать о нем ещё больше.

– Ох, что у меня есть, детка… тебе понравится…

Глава 27

Его пальцы впиваются в ягодицы, смело стискивая сильнее. Гордей вдавливает меня в напряжённый член. Мужское дыхание становится прерывистым, воздух со свистом выходит из легких.

– Что, прямо… тут? – томным шепотом ласкаю его слух. – В святая святых?

– Трахнуть тебя здесь – моя навязчивая идея. Вон там у окна стоит стол из опочивальни Екатерины Второй. Восемнадцатый век, угу.

Бросаю короткий взгляд в указанном направлении. И… вдруг замираю. Стол с классическими строгими линиями. Четыре ножки, столешница. Но… он сверху до низу переливается, словно жемчуг.

– А… что это…

– Весь облицован пластинами перламутра. И даже внутренняя сторона, – краткие пояснения мужчина произносит сдавленным голосом, не переставая целовать мои плечи. – На крышке узоры. Это ювелирная работа в мебельном формате. Подарок императрице от турецкого султана. Даже не спрашивай, как я его отхватил.

Горячие губы перестают ласкать кожу, Гордей смотрит на меня затуманенным взором.

– Это вообще законно??

– Я же говорю – не спрашивай.

– На него даже дышать страшно.

– Да. И это делать настрого запрещено. А теперь представь, как я мечтаю тебя на нем…

Мы плавно движемся к окну. Он… он что, не шутит?! Сумасшедший! Это же целое состояние!

Порывисто обхватываю мужские плечи, когда Гордей усаживает меня на перламутровый стол. Невольный трепет тревожит позвоночник. Прям мурашки по коже. Реально восемнадцатый век?! Из спальни императрицы?!

– Гордей, мы же его испортим! – тихонько возмущаюсь. Хватаю проворные пальцы, но любовник уже успел расстегнуть пуговицу на моих джинсах. – Ну ты что?! – неверяще шепчу ему в губы.

– Хочу тебя. На нем. Пунктик у меня, что поделать.