Горе невинным

– Я признаю, что факты были именно такими – то есть, если не входить в рассуждения, речь шла именно об убийстве. Но если все же копнуть глубже, многое можно сказать в оправдание. Мальчик был умственно нестабилен, хотя, к несчастью, и не в легальном понимании этого термина. Правила Макнотена[4] слишком узки и неудовлетворительны. Уверяю вас, доктор Калгари, что сама Рейчел – то есть моя покойная жена – первой простила бы и извинила опрометчивый поступок несчастного мальчишки. Она была весьма прогрессивным и гуманным человеком, обладала глубоким знанием психологических факторов. Она не стала бы осуждать его.

– Она прекрасно знала, насколько жутко мог вести себя Джеко, – вступила в разговор Эстер. – Он всегда был таким… просто никогда не мог ничего поделать с собой.

– То есть у всех вас, – неторопливо проговорил Калгари, – нет никаких сомнений… никаких сомнений в его вине?

Эстер удивленно посмотрела на него.

– Откуда они могли возникнуть? Конечно, он был виновен в убийстве.

– Только не произноси этого слова – виновен, – возразил Лео. – Оно мне не нравится.

– Оно и не соответствует действительности. – Калгари набрал воздуха в грудь. – Джек Эрджайл не был виновен в убийстве!

Глава 2

Подобное заявление должно было бы потрясти слушателей. Однако оно скорее оставило их равнодушными. Калгари рассчитывал столкнуться с проявлением волнения – невероятного, смешанного с недоверием счастья, – с начавшимися расспросами…

Ничего подобного не последовало. В глазах его собеседников царили недоверие и подозрительность. Гвенда Вон хмурилась. Эстер смотрела на него круглыми глазами. Впрочем, это можно было посчитать естественным – подобное утверждение трудно воспринять с ходу.

Лео Эрджайл нерешительно проговорил:

– Доктор Калгари, вы хотите сказать, что согласны с моей точкой зрения? Вы считаете, что он не отвечал за свои действия?

– Я считаю, что он этого не делал! Вы способны это понять

? Или это вам не по силам? Он не убивал. Он не мог этого сделать. Лишь по чрезвычайно неудачному стечению обстоятельств он не смог доказать свою невиновность. Это мог сделать я.

– Вы?

– Это я подвозил его на машине.

Он произнес эти слова настолько просто, что на какое-то мгновение никто не мог поверить своим ушам. Однако прежде, чем собеседники его пришли в себя, течение разговора прервалось. Открылась дверь, и в библиотеку вошла женщина, встречавшая его в прихожей. Она сразу взяла быка за рога.

– Я тут проходила мимо и слышала, как этот человек говорит, что Джеко не убивал миссис Эрджайл. Почему он так говорит? Откуда ему знать?

Лицо ее, только что казавшееся ожесточившимся и воинственным, вдруг дрогнуло.

– Я тоже должна все слышать, – проговорила она жалобным голосом. – Я не могу оставаться снаружи, в полном неведении.

– Конечно же, Кирсти. Вы тоже член семьи. – Лео Эрджайл представил ее: – Мисс Линдстрём, доктор Калгари… Доктор Калгари говорит невероятные вещи.

Шотландское имя Кирсти озадачило Калгари. Женщина превосходно владела английским, однако в голосе ее угадывалась слабая иноземная интонация. Она заговорила полным обвинения тоном:

– Вам не следовало приходить сюда и говорить подобные вещи… нельзя расстраивать людей. Они пережили большое горе. И теперь вы огорчаете их подобными новостями… Все, что случилось, случилось по воле Божьей.

Привычное для такого утверждения самодовольство произвело на Артура неприятное впечатление. «Должно быть, – подумал Калгари, – эта особа принадлежит к числу тех отвратительных людей, которых радует всякое несчастье. Что ж, лишу тебя этого удовольствия».

Он продолжил сухой и быстрой скороговоркой:

– Без пяти семь в тот день я подсадил в свой автомобиль молодого человека, голосовавшего на шоссе Редмин – Драймут. Я отвез его до Драймута. Мы разговаривали по пути. Он показался мне симпатичным и обаятельным юношей.

– Джеко, несомненно, обладал особым обаянием, – согласилась Гвенда. – Все находили его привлекательным. Его подводил характер. Да и жизнь испортила его, – задумчиво добавила она. – Однако люди заметили это не сразу.

Мисс Линдстрём повернулась к ней и с возмущением выпалила:

– Нельзя так говорить о мертвых!

Лео Эрджайл несколько резковатым тоном проговорил:

– Прошу вас, доктор Калгари, продолжайте. Что помешало вам вовремя объявиться?

– Да! – Эстер задохнулась от негодования. – Почему вы увильнули… остались в тени? Мы публиковали объявления в газетах. Как вы могли оказаться таким злым, таким эгоистичным…

– Эстер… Эстер… – осадил ее отец. – Доктор Калгари все еще рассказывает нам свою историю.

Калгари посмотрел на девушку в упор.

– Я слишком хорошо понимаю ваши чувства. И знаю, что именно ощущаю… что буду чувствовать до конца своих дней… – Взяв себя в руки, он продолжил: – Итак, в тот вечер движение на дороге было очень оживленным. И я высадил этого неизвестного мне молодого человека в центре Драймута уже много после половины восьмого. Что, как я понимаю, полностью оправдывает его, поскольку полиция совершенно определенно заключила, что убийство было совершено между семью и половиной восьмого.