Горе побежденным

— Спаси и сохрани, пресвята… Ох, твою мать!

Молитва застряла в глотке, вместо нее раздался зычный мат — такого варианта Дмитрий Густавович от себя не ожидал. Давно глупостей не делал, а тут откровенное безумство за четыре с половиной часа до начала генерального сражения. Но иного варианта не было — найденное решение требовалось немедленно обсудить не только с контр-адмиралом Небогатовым, но и с командирами нескольких боевых кораблей.

Правильно говорят в народе, что хорошая мысля приходит опосля. А тут при зыби перебраться в начале на «Алмаз», а потом отправиться на броненосец «Наварин» — попахивает откровенным безумством. И как нельзя он сейчас хорошо понимал Зиновия Петровича, когда тот перед началом сражения устроил перестановки боевых отрядов, совершенно позабыв французское изречение — «ордре, контрордре — дизордре», что означает «перемена в приказе ведет к беспорядку». В конечном итоге при «петле Того» был произведен маневр, который привел к гибели «Осляби».

Просто Рожественский хотел хоть что-то немного улучшить в построении — не спавший много дней, с издерганными нервами, перенесший инсульт Зиновий Петрович именно в последние минуты, уже при виде неприятельских броненосцев, допустил роковую ошибку.

Так и он сам делает шаги, чтобы реализовать ночное решение, одно хорошо, что сейчас имеет в запасе несколько часов отведенного перед решающим сражением времени, при двух достигнутых положительных результатах «домашнего задания», и возможного выполнения третьего…

— Так и помереть можно! Вы уж старика пожалейте!

Как очутился на площадке трапа, Дмитрий Густавович толком не запомнил, даже испугаться не успел. Здоровенный матрос просто схватил его в охапку, уловил момент, когда катер подошел к трапу, благо броненосец шел всего на пяти узлах, и поднялся на волне, и просто прыгнул. Пискнувший, а потом выругавшийся во весь голос адмирал, попал в руки фалрепных матросов, ловко подхвативших «прыгунов». А дальше вознесли его по трапу как драгоценную фарфоровую вазу, и спустя минуту он уже оказался в штабном салоне, суровым отческим взглядом осматривая вставших навытяжку офицеров, которым контр-адмирал Небогатов подал команду.

— Рассаживайтесь, господа, разговор у нас будет долгий, минут на двадцать, не больше — все по-походному. Константин Константинович, карты приготовлены, как я с указал вам?!

— Так точно, ваше превосходительство, — Клапье де Колонг показал на стопку сложенных карт, лежащих на столе с краю.

— Раздайте всем присутствующим, — Фелькерзам обвел взглядом командиров крейсеров Разведывательного отряда, капитанов 2 ранга — Левицкого, командира «Жемчуга» и барона Ферзена, командовавшего «Изумрудом». И внимательно посмотрел на начальника отряда капитана 1 ранга Шеина. К нему и обратился, понимая, что от того зависит многое.

— Сергей Павлович, через час выходите вперед со всеми своим отрядом на разведку, причем удвойте дистанцию — радиосвязь будет действовать на таком расстоянии. По минование острова Цусима ведите наблюдение за вражескими кораблями на «Светлане», но оба быстроходных крейсера должны отправиться еще дальше, на пределе действия радио, которое может принять ваша «Светлана», и описать полукруг на возможном расстоянии. Мне нужно знать в каких квадратах наблюдается метеорологическая, то есть природная обстановка. Особенно, где стоят полосы тумана, и какой они примерно толщины и протяженности. Нанесите данные полосы тумана на карту по квадратам, пусть даже с относительной точностью.

Фелькерзам сделал паузу, пристально смотря на командиров крейсеров, что взирали на него несколько недоуменно. Ведь одно дело вести разведку неприятельских сил, это как-то привычно, но чтобы наносить на карту полосы тумана, причем детализировано.

— Если бой примет неблагоприятный характер, то мне лучше знать, где стоит плотная туманная пелена, а где затрудняющая стрельбу дымка. Тогда при маневрировании можно укрыть в ней наши корабли и продвигаться до открытого пространства — в отличие от противника мы будем знать, где она есть, и какой продолжительности. Конечно, будь аэростаты, которые должны были сопровождать эскадру, произвести наблюдение с воздуха первостатейная задача, но корабль, который их вез, отстал от эскадры.

Фелькерзам остановился, посмотрел на собравшихся командиров кораблей — те, судя по некоторому оживлению, оценили его замысел. А потому сам улыбнулся и продолжил говорить дальше:

— Господа, все идет по плану, но если есть дополнительные возможности нанести ущерб неприятелю и сберечь собственные корабли, то их нужно обязательно реализовать. Да, кстати, сегодня последний день ненастной погоды, поверьте старому моряку, у которого болят кости. Завтра, скорее всего, будет стоять хорошая погода, «ведро», как говорят в миру наши крестьяне. Так и будет, господа, так и будет…