Горечь войны. Новый взгляд на Первую мировую

Историки (особенно немецкие), изучающие экономику и общество, склонны игнорировать события на фронте, сознательно или неосознанно исходя из того, что исход войны решился в тылу^{12}. Но большинство исследователей по-прежнему подходит к ней с выигрышной позиции мононационального государства, и это особенно заметно в работах, посвященных влиянию войны на литературу^{13}. Это видно и во многих недавних научных докладах и статьях, авторы которых обошлись без необходимых обобщений^{14}.

Я предпочитаю аналитический подход и ставлю десять вопросов, на которые попытаюсь здесь ответить:

1. Была ли Первая мировая война неизбежной в силу влияния милитаризма, империализма, тайной дипломатии или гонки вооружений (главы 1–4)?

2. Почему военно-политическое руководство Германии отважилось в 1914 году начать войну (глава 5)?

3. Почему военно-политическое руководство Великобритании приняло решение вступить в войну в континентальной Европе (глава 6)?

4. Действительно ли начало войны, как часто утверждают, было встречено массовым энтузиазмом (глава 7)?

5. Способствовала ли пропаганда, особенно в прессе (так считал Карл Краус), продолжению войны (глава 8)?

6. Почему подавляющего экономического превосходства Британской империи оказалось недостаточно для того, чтобы быстро и без помощи американцев разгромить Центральные державы (главы 9, 11)?

7. Почему военное превосходство немцев на Западном фронте не принесло им победу над англичанами и французами (глава 10)?

8. Почему солдаты сражались несмотря на то, что (как уверяет антивоенная поэзия) условия на фронте были скверными (глава 12)?

9. Почему солдаты прекратили воевать (глава 13)?

10. Кто выиграл войну? Точнее — кому пришлось за нее заплатить (глава 14)?

На эти вопросы можно найти разные ответы, и я сначала укажу на противоречивость самых распространенных мнений о ходе войны и памяти о ней. Первое таково: война была чудовищной. Второе: ее нельзя было избежать. Стоит поинтересоваться, как возникли эти представления. Историки отлично помнят, что они мало чем обязаны своей профессии.

Преступная война

Своей живучестью представление о том, что Первая мировая война была “дурной затеей” (a bad thing), во многом обязано военной поэзии (то есть, как правило, антивоенной

), которая в 70-х годах XX века прочно заняла место в программах английских школ.

Стихи, далекие от традиционного выспренного стиля викторианцев, эдвардианцев и георгианцев (и, пусть не всегда, — их норм стихосложения), солдаты начали сочинять задолго до конца войны^{15}. Зигфрид Сассун написал свое первое “откровенное” стихотворение о войне (“В добром здравии”) в феврале 1916 года^{16} и в мае 1917 года опубликовал кое-что в сборнике “Старый охотник”. В 1918 году были напечатаны сборник “Контратака” Сассуна и стихотворение “Молодая кровь” Ричарда Олдингтона (“Нас тошнит от крови, от вида и вкуса ее”)^{17}. Уилфред Оуэн (он погиб в 1918 году) успел сочинить более ста стихотворений, однако лишь после войны подобные тексты стали известны широкой аудитории^{18}. Уже в мирное время были опубликованы “Третья битва при Ипре” Эдмунда Бландена^{19} и “Странный ад” Айвора Герни^{20}.

Хотя влияние экспрессионизма и символизма рубежа XIX–XX веков на континентальную поэзию чувствовалось и во время войны, по ту сторону линии фронта у Сассуна и Оуэна имелись товарищи в лице Вильгельма Клемма, Карла Цукмайера и так мало прожившего Альфреда Лихтенштейна (погибшего на второй месяц войны). Лихтенштейна вполне можно назвать первым автором антивоенных стихов. Его “Молитва перед боем”[6] предвосхитила перемену манеры Сассуна через полтора года:

Упаси меня от смерти,Сын, отец и дух святой,Чтобы мимо шли снаряды,

Чтоб меня враги-мерзавцыНе поймали, не убили,Чтоб не сдох я, как собака,За родимую страну.Я б хотел живым остаться,Коз доить и девок щупать,Бить каналью, негодяяИ почаще напиватьсяВплоть до праведной кончины.Я молиться буду жарко —

По семь четок ежедневно, —Если Ты пошлешь мне милость:Друга Мейера уложишьИли Шульца — не меня.Но подумай и об этом:Пусть меня не слишком ранят.Дай мне, Боже, пулю в ногу,Прострели полегче руку,Чтоб вернулся я героем,Мог кой-что порассказать.