Горечь войны. Новый взгляд на Первую мировую

Заметим, что он был человеком, привыкшим к свободе. Грей не проявил особенных талантов ни в Винчестерской школе, ни в Баллиоль-колледже (откуда его даже временно исключили за лень, он сумел сдать правоведение лишь на тройку). Зато Грей всю жизнь обожал ловить форель и лосося ¹⁸. Ужение рыбы нахлыстом, как известно читателям, знакомым с предметом, не относится к числу занятий, способствующих формированию детерминистического склада ума

¹⁹. В собственной книге о рыбной ловле (1899) Грей воспевал непостоянное, капризное счастье, которое она дарит. Достоин цитирования пассаж, в котором Грей описывает поимку восьмифунтового лосося:

Для… катастрофы не было видимого повода. Но… ко мне пришло мрачное осознание: дело обещает быть очень долгим, и наибольшая трудность ждет меня в конце – не как вываживать рыбу, а как вытащить ее на берег… Казалось, всякая попытка вытащить рыбу подсачком ведет к катастрофе, а с этим я не мог смириться. Не раз я терпел неудачу, и каждый случай оборачивался кошмаром… Не знаю ничего, что может сравниться с волнением, сопровождающим поимку неожиданно крупной рыбы с помощью короткого удилища и хрупких снастей ²⁰

.

Представляя Грея страстным рыболовом, а не сломленным, ищущим самооправдания автором мемуаров, и следует интерпретировать английскую внешнюю политику 1906–1914 годов. Рискну сказать, что в основном (особенно во время Июльского кризиса) Грей вел себя как на рыбалке: он надеялся вытащить рыбу, принимая риск “катастрофы”. Ни в одном случае исход не был заранее известен.

Отметим, что в одном отношении эта аналогия неверна. В отношении договоренностей с Россией и Францией сомнительно, что это Грей попался на чужой крючок. Так, в случае с Россией, как утверждал впоследствии Грей, он, несмотря на неприязнь радикалов к царскому режиму, фактически продолжил курс своего предшественника на разрядку ²¹. Впрочем, если разобраться, Грей пошел значительно дальше Лэнсдауна. Ослабление России после войны с Японией и революции 1905 года облегчило задачу. Он сумел (заручившись поддержкой “заднескамеечников”, выступавших за сокращение расходов на оборону Индии) переиграть тех в Военном министерстве и колониальной администрации в Индии, кто считал, что русские по-прежнему угрожают северо-западной индийской границе ²²

. Кроме того, Грей получил квалифицированную помощь от полковника Уильяма Робертсона из Разведывательного отдела Военного министерства, считавшего (вопреки растущим опасениям английских военных относительно Персии и положения на афганской границе), что более серьезная угроза исходит от Германии:

Веками мы осаживали… все без исключения державы… претендовавшие на господство на [Европейском] континенте… и одновременно… оживляли сферу нашего собственного империалистического влияния… Теперь растет новая сила, и центр тяжести расположен в Берлине. Нам будет полезно все… что поможет противостоять этой новой, самой грозной опасности ²³.

Это подвигло Грея к важным переменам внешнеполитического курса.