Горец-дьявол

Она прекрасно могла идти сама, однако по опыту знала — в подобных случаях спорить с Калленом совершенно бессмысленно. Этот мужчина будет перетаскивать ее с места на место когда пожелает — очевидно, сейчас его как раз посетило такое желание. Она молчала, когда он шагал по коридору, затем, повинуясь приказу, послушно потянулась и открыла дверь в их комнату, терпеливо подождала, пока муж зайдет внутрь и ногой закроет за собой дверь. Однако как только он остановился, Эвелинда дернулась в его руках и попросила отпустить ее.

Он колебался так долго, что она уже приготовилась к отказу, однако в конце концов неохотно поставил ее рядом с кроватью. В ту же секунду Эвелинда опустилась на колени и принялась бережно ощупывать его ноги, проверяя, нет ли на них ожогов.

— Что ты делаешь?! — спросил Каллен, пытаясь отступить назад.

Эвелинда, одной рукой обхватив ногу мужа, удержала его на месте и продолжила свое занятие, зайдя настолько далеко, что приподняла подол его килта — надо же осмотреть колени и бедра.

— Жена! — Он постарался отпихнуть ее руки, и, взглянув на его лицо, она с изумлением обнаружила, что муж прямо-таки покраснел от смущения.

— Я хочу убедиться, что вы не получили ожоги, когда угодили в огонь, — объяснила она и, снова задрав килт, столкнулась лицом к лицу с удивительным фактом — оказывается, муж успел прийти в весьма приподнятое состояние... тела. А ведь все ее действия были продиктованы исключительно заботами о его здоровье.

Покачав головой, Эвелинда еще раз пробежала глазами по его коже, затем ползком двинулась в обход, чтобы завершить обследование. Она только-только успела приподнять килт сзади и отметить про себя, до чего же красивыми бывают мужские ягодицы, когда терпение Каллена иссякло. Стремительно обернувшись, он сердито посмотрел на нее, взял за локоть и резко поставил на ноги.

— Там нет никаких ожогов, — проворчал он. — В данный момент меня больше волнует твое состояние. Ты надышалась дыма. У тебя не болит в груди?

— Нет, — заверила она вполне серьезно, но не смогла удержаться и, усмехнувшись, добавила: — Не желаете ли вы теперь осмотреть меня?

У Каллена просто отвисла челюсть от такого дерзкого предложения. Он покачал головой и, невольно расхохотавшись, крепко обнял Эвелинду. Отсмеявшись, он со вздохом прижался подбородком к ее макушке и сказал:

— Жена, ты сведешь меня в могилу.

От этой безобидной шутки Эвелинда перестала улыбаться и почувствовала, как ее охватывает страх — она действительно может свести его в могилу, если последуют новые «несчастные случаи». Судя по сегодняшнему пожару, мишенью является она сама, но тем не менее Каллен мог погибнуть, спасая ее. Если бы не ведро с водой, они оба оказались бы в заполненной дымом комнате-ловушке. Эвелинда не сомневалась — мужу не удалось бы выпрыгнуть в коридор с ней на руках, но он наверняка попытался бы совершить этот смертельный трюк, не желая, чтобы она стояла и задыхалась от сгущающегося едкого дыма. И конечно, Каллен спас бы ее, но сам скорее всего получил бы страшные ожоги, а ожоги очень часто приводят к воспалению и оканчиваются смертью.

— Я сегодня уже говорил тебе, как сильно мне нравится иметь такую жену?

Эвелинда замерла и, слегка отстранившись, внимательно посмотрела на него. Затаив дыхание, она вглядывалась в его глаза. Они излучали такую нежность... и она подумала, что, возможно, за этим скрывается нечто большее, чем просто забота мужа о жене.

— Что, черт возьми, здесь произошло?

— Где миледи?

Эвелинда и Каллен одновременно повернулись к закрытой двери спальни, услышав доносившиеся из коридора испуганные крики. Очевидно, Тэвис и Милдред вернулись из своего первого похода и пришли за новой порцией гнилых подстилок. Они не получат этой порции, и походов больше не понадобится. Подстилки превратились в кучу мокрого пепла, лежащего на пороге солара. Уголки губ Эвелинды скорбно опустились при мысли о том, что теперь, может быть, понадобится еще и починка пола.

Каллен вздохнул, разжал свои объятия и пошел к выходу.

Эвелинда последовала за ним, но он, остановившись у двери, обернулся и приказал:

— Оставайся здесь. Я велю приготовить для тебя ванну.

Эвелинда сердито посмотрела на закрывшуюся за мужем дверь и уже протянула руку, чтобы открыть ее снова, но призадумалась, услышав, что творится снаружи. Выйдя в коридор, Каллен принялся, не выбирая выражений, орать на Фергуса и Тэвиса за то, что они оставили ее в одиночестве в соларе. Эвелинда хотела выйти и объяснить, как было дело — ведь она сама отослала их, — но решила не вмешиваться. В глазах Каллена ее слова не могут служить достаточным оправданием для мужчин, не выполнивших его приказание. Он взбешен их неповиновением, и она не в силах заставить его смягчиться. Хуже того, ее заступничество может послужить дополнительным раздражителем для мужа и принести проштрафившимся охранникам больше вреда, чем пользы. Вздохнув, она отошла от двери и уселась на стул в ожидании обещанной ванны.

— Никто не поднимался по лестнице, — в четвертый раз повторил Фергус. — Факел, должно быть, упал сам по себе.