Горец-дьявол

— Он упал не сам по себе, — гневно рявкнул Каллен.

— Но никто не поднимался по лестнице, — упорствовал Фергус. — Я глаз с нее не сводил.

— И ни на минуту не отвлекся? — зловеще поинтересовался Каллен.

— Нет, — заверил его Фергус.

— Не совсем так… — Слова Тэвиса заставили обоих мужчин обернуться к нему. Бросив извиняющийся взгляд на Фергуса, он уточнил: — Ты отходил к дверям.

Фергус понуро опустил плечи и сконфуженно почесал затылок:

— Ну, у них обоих руки были заняты камышовыми подстилками, поэтому я решил помочь и открыл перед ними двери, — признался он со вздохом, затем справился с растерянностью и добавил: — Но я отвернулся всего на секунду, за это время никто не мог незаметно подняться наверх.

— Тем не менее это произошло, — прорычал Каллен, приходя в еще большую ярость от того, что его так подвел именно Фергус — надежнейший и вернейший из его людей, на протяжении стольких лет бывший правой рукой сначала Лиама, а потом и самого Каллена.

— Ну уж во всяком случае, и подняться, и спуститься за это время точно никто не мог, — сердито ответил Фергус. — Значит, все-таки пожар возник случайно.

— Кто-то мог подождать в коридоре и ускользнуть потом, когда я был в комнате, а ты ушел за водой, — заметил Каллен.

Его слова не убедили Фергуса. Он упрямо мотнул головой и повторил:

— Нет, думаю, пожар возник случайно. Я не верю, что кто-то мог бы…

— Забудь про случайности, — свирепо перебил Каллен и добавил: — Впредь тот, кто охраняет мою жену, должен постоянно находиться в том же помещении, где находится она, и повсюду следовать за ней. Понятно?

— Да, — в один голос ответили Фергус и Тэвис.

Каллен шумно выдохнул. Он не испытывал никакого удовлетворения. Только что Эвелинда едва не погибла, и у него внутри все кипело. Нужно как-то выпустить пар — то ли пойти к жене и, занявшись в ней любовью, хотя бы несколько часов не отпускать ее от себя, то ли что-нибудь — или кого-нибудь — сокрушить, разбить, ударить… К несчастью, как только он напустился на мужчин, в спальню немедленно устремилась Милдред, желавшая убедиться в том, что ее хозяйка пребывает в целости и сохранности. Кроме того, по его собственному распоряжению служанки уже тащили по лестнице лохань и воду для Эвелинды. Значит, любовью заняться не получится. Конечно, хорошо бы треснуть как следует одного — или обоих — олухов, стоящих перед ним. Однако это тоже не выход — сейчас он в такой ярости, что может ненароком прикончить их.

Необходимо немедленно найти какую-то отдушину. Каллен резко отвернулся от мужчин и двинулся к лестнице. Сейчас он пойдет на конюшню, поговорит с Маком, а потом хорошенько пришпорит своего коня и помчится во весь опор — это поможет остудить кровь, кипевшую у него в жилах.

Каллен шагнул на верхнюю ступень и остановился. Черт побери, он не сможет спуститься вниз, пока служанки волокут по лестнице лохань.

Застыв в нетерпеливом ожидании, он свирепо смотрел на измученных женщин, и постепенно его злость сменилась чем-то похожим на сочувствие. Вчетвером тащить тяжеленную лохань наверх по узкой лестнице было явно очень непросто. Каллен вспомнил настойчивые просьбы жены о том, чтобы несколько мужчин помогали женщинам в башне и выполняли тяжелую физическую работу. Действительно, мужчины могли бы поднять лохань вдвоем — это было бы гораздо проще и быстрее.

А недавняя неприятность, случившаяся за ужином? Тушу вепря приправили специями, зажарили на вертеле, нафаршировали и положили на огромное блюдо. Служанки вшестером вынесли его в зал, но одна из них оступилась, поднос наклонился, и туша съехала на пол. Женщины быстро остановились и, водрузив жареного кабана на место, продолжили путь к столу. Трапеза в общем и целом прошла нормально. Однако пришлось повозиться с прилипшими к мясу кусочками камыша и прочими сомнительными примесями.

Если бы мужчины занялись тяжелой работой на кухне, подобных досадных случайностей можно было бы избежать. Кроме того, женщины гораздо быстрее подавали бы к столу остальные блюда. В самом деле, отсутствие нескольких мужчин на тренировочном поле не нанесет большого ущерба боевой подготовке. Кроме того, они могут сменять друг друга — день в башне, три-четыре дня на учениях. Приходится признать — идея жены не лишена здравого смысла. Каллен решил отдать соответствующие распоряжения.

— Я не могу принимать ванну, когда вы стоите здесь и смотрите на меня, — повторила Эвелинда в крайнем раздражении. Она отказывалась верить в такую нелепость. Невозможно, чтобы Каллен действительно приказал мужчинам ни на секунду не покидать комнату. О чем он думал? Очевидно, вообще ни о чем. По крайней мере не о том, что сам приказал приготовить для жены ванну. О Боже! А если Эвелинде потребуется зайти в уборную — эти двое тоже последуют за ней и будут топтаться рядом?!

Она постаралась немедленно изгнать эту мысль из головы. От подобной перспективы можно и впрямь захотеть в уборную, и что тогда прикажете делать?