Горец II

За эту информацию было заплачено недешево — жизнями нескольких из товарищей. Но она оказалась весьма кстати.

В руках у одного из них было устройство, которое немногие узнали бы с первого взгляда. Правда, Мак-Лауд наверняка оказался бы в их числе.

Видел он подобные штуки и на Зайсте, и в Шотландии шестнадцатого века.

Это был арбалет — в прошлом оружие воинов, а сейчас — диверсантов. Так и не нашлось ему замены, несмотря на все развитие огнестрельного оружия.

Потому что есть вещи, с которыми может справиться только стрела, тетива и дуга пружинной стали.

Палец нажал на спуск — и человека шатнуло от толчка в плечо. Но стрела, увлекая за собой бухту троса, пошла над бурлящей водой.

Еле слышный звук удара донесся с того берега.

Стрелявший подергал за трос — и остался удовлетворен надежностью крепления. Видимо, не менее трех из пяти автоматически раскрывающихся зубцов стрелы нашли себе опору.

— Быстро! — прошипел он.

Это было первое и единственное слово, сказанное при переправе.

Корпорация «Шилд» умела защищать свои объекты.

Нет такой стены, которую нельзя преодолеть. Нет системы, которую нельзя обмануть. И нет охраны, которая была бы бдительна постоянно.

Поэтому дополнительно к обычным мерам предосторожности объект был опоясан рвом. Мощные насосы разгоняли воду в нем до брандспойтной силы, исключая переправу вплавь.

На всякий случай — на какой именно, не знал, наверное, никто — во рву кишела и живая опасность.

Пираньи.

Мутантные рыбки-людоеды, у которых страсть к сырому мясу развита от природы, но реакция на человеческий запах вдобавок была усилена генной селекцией.

Не то что плыть — зайти в воду нельзя. Потому что выйти из нее можно

— только скелетом.

Переправлялись по двое. Натянутый до звона тросик, вдоль которого скользили роликовые карабины, предохранял от сноса течением.

Вода вскипала вокруг людей, билась серебристым облаком: сотни мелких, с ладонь, рыбок тыкались в них курносыми мордами.

Но — только бессильно щелкали, обламываясь, острия не по размеру грозных клыков.

Поверх гидрокостюма каждый из людей был облачен в мелкую, тонкую кольчугу особо прочной стали. Эта же кольчуга защищала тянущиеся от дыхательных баллонов шланги.

Все это — а так же весьма увесистые тюки, притороченные к груди каждого, — отнюдь не облегчало передвижение. Когда аквалангисты достигли противоположного берега, они просто вынуждены были сделать передышку.

Всего их было шесть человек. Точнее, семь — но один остался по ту сторону, следить за переправой.

И среди этих шестерых находилась одна женщина. Но определить это стало возможно только после того, как они сняли маски.

Движения ее были не менее быстры, чем у остальных. А несомый груз — не легче.

— Что за жизнь… — пожаловался один из аквалангистов, вытирая мокрый от воды и пота лоб. — Арбалеты, кольчуги… Скоро мы вообще будем против корпорации идти с мечами в руках!

(Он и не подозревал, насколько близок к истине…)

Женщина бросила взгляд в его сторону:

— Тебя что-то не устраивает, Джон? — спросила она.

Тот пожал плечами:

— Да, что меня может устраивать?! Дикость ведь, средневековье сущее!

— Правильно. Средневековье, — с нажимом произнесла женщина. — И мы здесь — именно для того, чтобы средневековье разрушить. Неужели об этом мало говорено?!

Джон снова пожал плечами. Видимо, это его не убедило.

— Да, говорено много, — ответил вместо него другой.

(Именно он стрелял из арбалета. И арбалет все еще висел у него на плече. Это было их единственное оружие.)

— Но сейчас действительно не время и не место продолжать разговор.

Он встал, и все поднялись вслед за ним. Даже Джон, которому в голосе арбалетчика почудилась недвусмысленная угроза.

Пожалуй, это ему не просто почудилось…

Человек с арбалетом наизготовку шел впереди. Все признавали сейчас его главенство, хотя вообще-то по статусу главой их была женщина. Но теперь они пристроились к арбалетчику, как бронетранспортеры — к танку при прорыве линии обороны. А тот все шагал себе вперед, и лишь по едва уловимой грузности фигуры можно было узнать, что это уже очень немолодой человек. Старшим из этой шестерки он годился в отцы, младшим — без малого в деды. Но грузность его дышала мощью, и уж его-то точно меньше всех угнетала тяжесть кольчуги, акваланга и тюков.

Имя его было Лесли О'Майер. Кое-кому в корпорации оно еще оставалось знакомым.

Лесли О'Майер, бывший бравый капитан Лесли, а ныне — полковник в отставке, не стал живой легендой, в отличие от Мак-Лауда. Да он и не нуждался в этом. Продолжал тянуть службу, постепенно вырастая в чинах.

И с каждым годом все лучше и лучше понимая сущность работы корпорации.

Именно это понимание и привело его к тому, что на настоящий день он был не просто полковником, но полковником в отставке. И весьма солидную пенсию ему словно швырнули в лицо: трать денежки и сиди себе тихо!

Плохо они его знали… Деньги швырнуть в лицо — все равно что перчатку.

Вызов на смертельную дуэль.