Гори, гори ясно

— Может оказаться пустышкой, — добавил в тон. — А может — джекпотом. Лен, ты в праве отказать, я не обижусь. Все нормально, интересы семьи выше любопытства. Ноль претензий, если что. Я просто обращусь к другим. Сегодня вечером у меня встреча с Федей Ивановной Палеолог, а та дважды изъявляла интерес к работам отца. Затем еще с ведьмами буду пересекаться, те сейчас за любую ниточку уцепиться готовы, так их прижали, прямо аж пятки горят. А еще есть законники. Интерпол, да что угодно. Я найду решение.

— Ты меня сейчас шантажируешь? — искренне изумилась Хелен.

— Что ты?! — воскликнул. — Как можно? Я обратился к тебе первой — в знак дружеского расположения. Всего лишь обозначил альтернативные пути и гипотетических помощников в поисках. Эти стороны хорошо мотивированы, однако у меня не возникло раздумий вроде: «А с кем мне будет выгоднее договориться?» Нет, драгоценная немертвая подруга, я сразу позвонил тебе, именно тебе, как только получил информацию.

— Ай, болтун, ай, нахал, — рассмеялась она. — Тебе бы в шоу комическом выступать, имел бы успех. Кроме шуток: это дело предполагает вовлечение не только моей семьи. Европа... Это сложно.

— В Европе нет вурдалаков? — удивился вслух. — Мне думалось, там их пруд пруди.

— В Европе есть вурдалаки, — опровергла предположение Хелен. — А я просила без шуток. Мне нужно время. Это решение не мне принимать, я должна посоветоваться с мужем.

— Конечно, — легко согласился я, потому как заранее предполагал такой ответ. — Только я на той неделе уеду из города. Дайте мне знать до отъезда, готовы вы заняться поисками или нет. Принципиально «да» или принципиально «нет».

— Это приемлемо, — поставила точку в разговоре Хелен.

— Привет, — смущенно улыбнулась мне соседка.

Мы снова столкнулись с Катюшей на лестничной клетке, и в эту встречу она выглядела куда как бодрее, чем в прошлый раз. И с пола ее соскребать (в буквальном смысле) не требовалось.

При виде меня она разрумянилась или же переборщила с косметикой, я не понял. Щечки выделялись на лице, как те яблочки сорта Макинтош (он же Осеннее краснобокое), что растут у нас на дачке. Эти яблоки поздно вызревают, но такие они сочные, пряные, кисло-сладенькие, немножко отдают конфетами. В общем, когда на рынке появились изделия одной штатовской фирмы с яблочным названием, я понял, почему основатель выбрал именно этот сорт.

Но речь не о технике и не о вкусе из детства, а о румянце на лице скрипачки.

— Хорошо выглядишь, — отвесил дежурный, но вполне себе заслуженный комплимент.

Она была просто одета сегодня, классическая пара: черный низ, белый верх. Белая блузка как раз подчеркивала краски на лице, а черные брючки стройнили и удлиняли и без того стройные длинные ножки.

Почему так много слов про соседку? Все просто: я засмотрелся. Вроде ничего эдакого в образе, а так свеженько, миленько и натурально она выглядела, что не залюбоваться было невозможно. Эстетика, она такая.

— Спасибо, — захлопала ресницами Катя.

Не должна эта милота и дальше вкалывать на немертвых, неправильно это. Слишком... живая она для них.

— Катюш, можно мне высказаться в лоб? — спросил, дождался робкого кивка. — Тебе бы работу сменить. Нынешний твой клуб... не слишком хорош.

Скрипачка вздохнула.

— Твой клуб не слишком хорош, — повторила она за мной, как эхо. — Твое образование недостаточно хорошо. Твоя семья слишком бедная. Твое жилище — это вообще позор позорный.

Катя укоризненно покачала головой.

— Так, не надо мне приписывать лишнего, — возмутился. — Я только за место работы высказался. На правах того, кто тебя после этой работы домой заносил.

Она замахала руками.

— Не ты, мой бывший. Просто так похоже сказал, меня прям затрясло. Ой! Я же не поблагодарила тебя за то утро...

— Брось, — отмахнулся. — Не стоит.

Катюша насупилась.

— А вот это мне решать. Слушай, я заранее сегодня вышла. Есть полчасика на поболтать. Может, пройдемся? Или кофе где-нибудь выпьем? Я угощаю.

Вообще, я тоже вышел из дома пораньше с мыслью заскочить в Дом книги. Хотел скромный презент для Феди Ивановны прикупить.

— Прогуляемся, — широко улыбнулся. — Погода отличная, а чаю-кофе нахлебаться мы еще успеем.

Пожалуй, обойдется специалист по древностям без очередной книжечки в коллекции. Может, в другой раз.

А вот за счет Кати куда-то идти совсем не правильно. Я помнил, как она в полубессознательном состоянии пересчитывала сотенные купюры, и как мало тех было. Вот ее угостить — это запросто, но она же упрется в свою «благодарность».

Лучше подышать свежим воздухом. Парк под боком, труп из него уже вывезли...

Я перехватил футляр с инструментом и пошел вперед. Следом застучали каблучки.

— Я действительно очень, очень тебе благодарна! — выпалила на ходу Катюша, когда мы завернули за угол, к выходу на парковую дорожку. — Плохо помню то утро, но то, что ты там был, и ты мне помог — помню. И что ничего не сделал, когда я была... никакая.

Она смутилась, отвернулась и, кажется, покраснела еще больше.