Гори во льдах

Все демоны – братья, просто большинство из них – сестры... А если отвлечься от философствований, то получалось, что Рингила откровенно забавляла предложенная Велкой идея. Сенгарийка была справедлива – все имеют право на свою долю риска, кроме разве что сопровождающих. Подробности плана были раскрыты, когда к компании присоединились остальные – с небольшим взносом в виде информации. Фактически, всем следовало разлететься на шесть сторон – с той лишь оговоркой, что компаний получалось все же четыре. Рингил очень хотел отправиться по запланированному маршруту в гордом одиночестве, но мнение пришлось резко сменить. Кроме папочкиного знакомца, бывшего беспредельщика, в компанию навязывалось существо, которому Рингил отказать не смог бы при всем желании. И даже при нежелании – том самом, которое так важно для всех хейтером. Ибо в этой ситуации лишком уж хотелось вспомнить об известных послаблениях, дозволенных идейным хейтерам.

Мэлис. Мэлис, согласившаяся лететь с ним – без жребиев и прочей чуши, просто сказавшая, что хочет...

Подарки судьбы нельзя выбрасывать – тем более ей самой в лицо. Обидеться, знаете ли, может. И пусть в результате подарок может оказаться очень дорогой покупкой... Он того определенно стоит. Хотя бы на те несколько минут, на протяжении которых кажется подарком.

Хейтеризм сам по себе похож на сумасшествие, поэтому хейтеры не боятся ненадолго сходить с ума. И Рингил не испугался странного ощущения – словно в спину ударила огромная волна, – которое пришло с одним простым предложением.

–Не возражаю, – только и ответил он, забыв лишь нормальную издевательски-кривую улыбку. Но вряд ли кто-то следил за мимикой. Из обладающих правом голоса согласных было трое – если причислять к согласным воздержавшуюся Велку. Горячо, просто-таки созвучно своему имени протестовала Нора... а Сулмор молчала очень многозначительно, но как-то вынужденно, словно в глубине отсутствующей души понимала правоту Мэлис. Хотя сам Рингил не понимал, в чем Мэл может быть правой. Конкретном в этом случае, конечно же – но ведь Мэлис почти не ошибалась...

Впрочем, протест ничего не значил. Велка не собиралась менять своего мнения, а оно было крайне простым. Нора и Сулмор должны были действовать сами по себе. Второго сопровождающего будущая императрица забирала с собой. Впрочем, Контер с ним.

Они вышли под темно-фиолетовое небо – кстати, очень даже красивое, такой цвет определенно смотрелся бы в качестве заливки для радужной оболочки... Но внешность менять не требовалось – Велка объяснила, что любой из их пятерки отлично вписывается в понятие о наследнике двух венценосных семей, причем она из этого списка еще самая, по сути, не похожая.

Для желающих разъяснений чуть раньше была даже выдана краткая справка о сенгарийской генетике – мол, красные глаза у потомков лиа вообще жуткая редкость, а серые у них же встречаются чаще, чем в Департаменте отдельные прославленные имена (чаще – только желтые). Зеленые же волосы у Велкиной матери – памятка от отца-консорта, а так императорская фамилия в основном как раз спектрально-рыжая. Но попадаются и однотонные вкрапления...

Так, молча, лишь размышляя про себя, они дошли до здания порта, словно притворялись незнакомыми. Но возле табло, отображавшего номера ближайших рейсов, компания остановилась всей кучей.

Первой ушла на корабль Нора, за ней почти сразу отправились Велка с Риком, помахав остальным и пожелав веселого отдыха.

Рингил нервно вздохнул, надеясь, что этого не заметила Сулмор – его тьма, его принцесса, его все... после Мэлис. В произошедшее минуты назад просто не верилось. Бывает так, что случается что-то настолько хорошее, что и сразу не принимаешь, и потом сном считаешь... И только спустя много времени понимаешь – да, было. Понимаешь тогда, когда уже все изменится.

–Тьма моя... Желаю поразвлечься в свое удовольствие, – Рингил шагнул к Сулмор, сжал ладонью ее руку, подержал немного и отпустил. Словно бы нехотя. Возможно, стоило сейчас поцеловать ее, но хейтер не знал, чем обернется этот жест сейчас, когда под кожей дремлет Контеров яд. Конечно, планы легко ломать, и если Сулмор вдруг передумает, решит пойти с ним вместо Мэлис, ничего особо не изменится... Но...

Всегда путается в мыслях это слово. Но – не хочется упускать шанс оказаться рядом с Мэлис, но – невозможно забыть последний разговор, но – не верится, что такие вещи можно решить раз и навсегда...

Но – невозможно отравить собой существо, которому ты дорог и без Контерова проклятия, отравить так, чтобы навсегда привязать к себе. Невозможно. Вся суть Рингила противилась этому. Вот Нору он бы так смог привлечь к себе, только – не хочется. Велку – не нужно, да и подло получится, с учетом ее планов. Мэлис... Жаль, что нельзя. Жаль, что не поведется. Настолько жаль, что тянет пробовать и пробовать, раз за разом, отговариваясь сотней придумываемых причин... Тянет – как тянуло взглянуть в глаза тому человеку. Это страшное притяжение – и оно было сильнее даже такого могущественного демона, каким считал себя Рингил.