Горячая точка

Штабисты, напряженно наблюдавшие за башней, с облегчением перевели дух. Они заметили лучи электрических фонарей раньше и поняли, что группе «Крот» удалось благополучно проникнуть в башню. Но вот удастся ли им обезвредить террористов и взять под контроль дублирующий генератор?

Теперь же Ледянский сдержанно улыбнулся. С полным правом. Первая часть операции по освобождению заложников и уничтожению особо опасной террористической группы завершилась успешно.

— Они это сделали! — восхищенно пробормотал Четвертаков. — Какие парни! Черт побери, какие парни!

— Они просто профессионалы, выполняющие свою работу, — пожал плечами Чесноков. Похвала оказалась приятной, поскольку относилась к их ведомству. — Но не буду спорить. Это действительно отличные парни.

— Смотрите, они подают какие-то знаки! — прошептал Трошин. — Раз, два, три, четыре, пять. Пять раз моргнуло. А теперь темно. Снова моргает. Пять раз. Что бы это значило?

— Они обезвредили пятерых террористов, — объяснил Третьяков. — Отличная работа. Просто превосходная, — он повернулся к Ледянскому. — Поздравляю вас, генерал. Вам есть чем гордиться.

— Значит, террористов осталось всего шестнадцать, — сказал раздумчиво тот. — Ну что же. У нас есть повод для оптимизма.

— Эти гон.-.ы только на войне драться и могут, — с неприкрытой злостью заключил Четвертаков. — Герои, туда их мать. Да и там-то... Стариков семидесятилетних стрелять да сикух малолетних портить. Это они могут. Тут они, бля, герои. А против настоящих солдат воевать — сопледоны.

21.34. Горки-9

Собравшиеся у ворот резиденции репортеры, ждавшие дальнейшего развития событий, вдруг увидели, как из дома вышел человек. Был он одет в костюм-тройку и являл собой идеальный образчик охранника. Человек шел, пошатываясь, словно слепой. Казалось, у него болит все тело, сводит руки и ноги.

Он задрал голову и неестественно выгнул шею, пошатнулся и рухнул ничком на чистый, без единого пятнышка грязи асфальт. В доме кто-то закричал. С хрустом вылетело стекло. Из стоявших у дома машин начали выскакивать шоферы и охрана. Все они бежали к воротам, но падали, сраженные невидимым оружием. Кто-то повис на распахнутой дверце. Один из водителей успел даже добежать до ворот. Глазам телерепортеров предстало кошмарное зрелище: перекошенное ужасом лицо, кривящиеся белые губы, глаза, вылезающие из глазниц. Шофер прохрипел что-то нечленораздельное, вцепился в чугунную ограду, словно хотел вырваться из этого ужасного места, и сполз на землю.

Журналисты переглянулись. Деловитый оператор в ужасе опустил камеру.

— Ты успел снять? — спросил у него кто-то, стоящий рядом.

— Что?

— Я спрашиваю: ты заснял это?

— Да.

— Все заснял?

— Все.

— Отлично! — Репортер оглянулся. — Мне необходимо позвонить. Стой тут.

— Зачем? — спросил тихо оператор. — Все уже кончилось.

— Все кончится, когда скажет начальство.

«Репортер» отошел в сторону, достал из кармана сотовый телефон, набрал номер. — Алло. Это Путник-3...

21.36. Лубянка

Беклемешев вошел, почти вбежал в кабинет, остановился у стола, принялся рыться в папке. И тотчас же следом вошел Балков:

— Зиновий...

— Подожди, Володя,— перебил майор торопливо. — Времени нет. У меня тут список машин был.

— Каких машин?

— Тех, что в колонне шли. Черт! — Беклемешев рылся в папке, но списка не находил. — Он лежал... Ага, вот, нашел. Володя,— Беклемешев протянул Балкову список. — Немедленно беги к компьютерщикам, пусть проверят номера всех машин. Кроме броневика и «Газели». Понял? Быстро!

— Зиновий!

— Немедленно, Володя!

— Хорошо, — ответил тот отчего-то сухо. — Сейчас.

— Постой! В новостях передавали о месте пребывания Президента?

— Передали.

— Сытин сообщил об эвакуации?

— Сообщил. 

— И что?

— Президента и тех, кто был с ним, немедленно перевезли на вертолете в Барвиху.

— Хорошо. Иди.

— Зиновий, может быть, ты меня выслушаешь?

— Потом, Володя. Вернешься — выслушаю обязательно.

Балков, не говоря больше ни слова, вышел. Беклемешев же сорвал трубку телефона, набрал номер:

— Дежурный, майор Беклемешев беспокоит из оперотдела. Соедини меня с Антитеррористическим штабом. С генералом Ледянским. Давай.

Ползли за окном машины. Город жил своей жизнью. Наверное, сейчас кто-то думал и о башне. О террористах, засевших внутри и выдвигающих какие-то странные требования. Но мало кто думает о тех, кто пойдет убивать засевших в башне. И лишь единицы подумают о людях, отдающих приказ вторым пойти и убить первых.

— Генерал Ледянский, — послышался в трубке уверенный, сильный голос. — Слушаю вас, майор.

— Товарищ генерал, — начал Беклемешев. Он вдруг понял, что не знает, с чего начать свой рассказ. Да и что конкретно говорить, не знает тоже. История выглядела слишком невероятной. Ее следовало рассказывать в мелочах, анализируя и аргументируя каждый шаг. Террористов и той, второй, стороны. Куча мелочей. А сослаться на бывшего пациента психбольницы... Так он ведь сумасшедший, что с него взять. Беклемешев стиснул зубы. — Товарищ генерал.

— Слушаю, слушаю, — ответил Ледянский.

— Прошу вас отменить штурм.